Читатель Толстов: Люди говорят: новые книги биографического и разговорного жанра

Прочитано в 2018 г. Выпуск 221

Олег Басилашвили «Палата №26»

• Изд-во «Лимбус Пресс», 2018 г.

Несколько лет назад вышла автобиографическая книга Олега Басилашвили «Неужели это я, Господи?» - и мгновенно стала бестселлером. Выдающийся актер рассказал о своей жизни с искрометной легкостью, юмором, отменной самоиронией. Вторую книгу мемуаров актер не стал издавать в крупном издательстве, а отнес в питерский «Лимбус-Пресс». И в общем, понятно, почему. «Палата №26» - не такое легкое и увлекательное чтение, какой была первая автобиографическая книга Басилашвили. Как-то уже забылось, что помимо творческой карьеры Олег Басилашвили когда-то был политиком – депутатом первого «демократического» созыва Верховного Совета СССР. Причем он был – да и остается – убежденным сторонником демократических идей, в какой-то степени идеалистом, в какой-то – романтиком, но последовательным и верным своим принципам человеком. В «Палате №26» Басилашвили вспоминает времена своей депутатской деятельности – депутатских приемах, сессиях, обращениях, баталиях (и не всегда словесных) с политическими противниками, представителями «административно-командной системы» и «агрессивно-послушного большинства» - боже, я уже почти забыл эти выражения из лексикона перестроечной прессы. Драматичные, оказывается, моменты случались – «Стою рядом с ним и выполняю поручение Поленова, нашего председателя комиссии по культуре. Прошу Ельцина о придании нашей комиссии по культуре при Верховном Совете России статуса отдельной комиссии». Удивительное чтение, полузабытые имена, да и времена почти легендарные – надо же, как Басилашвили удалось перекинуть мостик туда. Книга не такая веселая, как «Неужели это я, Господи» (там все больше были байки о театре и кино), но мне было интересно читать.

Соломон Волков «Диалоги с Евтушенко»

• Изд-во «Редакция Елены Шубиной», 2018 г.

Необычный, хотя уже довольно распространенный жанр – издавать в виде книги стенограммы телевизионных интервью. Помнится, не так давно отдельным томом вышли диалоги Оливера Стоуна с Владимиром Путиным, обстоятельные беседы, составившие четырехсерийный телефильм. «Диалог с Евтушенко» - та же история. Это были четыре передачи на Первом канале, которые вышли в 2015 году и произвели фурор: слишком многих задели откровенные признания поэта Евтушенко, который наговорил много неполиткорректных вещей. Собственно, для самого Евтушенко эти беседы стали творческим завещанием – он уже знал о своей неизлечимой болезни. Самого Евтушенко уже нет на свете, но «Беседы с Евтушенко» - практически безупречное послание этого яркого и, в общем, не последнего представителя своего поколения грядущему веку. И не только этим ценна книга Соломона Волкова. В каком-то смысле книга «Диалоги с Евтушенко» - подробный очерк советской эпохи, рассказанный человеком, у которого с этой эпохой связаны и главные достижения, и величайшие разочарования. Соломон Волков до этого выпустил две книги диалогов с другими известными советскими деятелями культуры – с Шостаковичем и Иосифом Бродским, а Евтушенко, и это очень заметно, постоянно заочно дискутирует с Бродским, оспаривает место на поэтическом Олимпе. Можно не сомневаться, что эта книга станет не просто бестселлером среди поклонников его творчества, но и своего рода культурологической вехой.

Иван Крастев «Экспериментальная родина. Разговоры с Глебом Павловским»

• Изд-во «Европа», 2018 г.

А я совсем недавно гадал, куда исчез Глеб Павловский, что-то не видно и не слышно человека, которого когда-то считали и серым кардиналом Кремля, и отцом русского «черного пиара», и одним из последних советских диссидентов. Оказывается, в прошлом году болгарский политолог Иван Крастев записал с ним 40 часов интервью обо всем – о жизни, о стране, о судьбе. В Болгарии эта книга стала сенсацией, хотя казалось бы где болгары и где тайны нашей политической закулисы. Теперь книгу разговоров с Павловским издали в России, выпускает его издательство «Европа» (Павловский, к слову, был одним из основателей этого первого отечественного издательства политической литературы). Читать Павловского интересно – он мыслит масштабно, говорит образно, формулирует так, что каждую вторую фразу можно брать в пословицу. Сказать, что там есть какие-то тайны, не скажу, но в книге довольно много интересных подробностей нашего политического процесса: «Военную программу Конгресса русских общин написал поэт Тимур Кибиров, социальную сочинили в отделе банков «Коммерсанта», а политическую отредактировал Александр Проханов». Или вот такое признание: «Я предпочитал не вникать в степень коррумпированности высшего круга, зная, как тот высок. К этому я относился, как к дефекации власти, неизбежной при обмене веществ. «Коррупция Семьи» для меня была просто черным мифом о Ельцине, вражеской пропагандой. Глядя на Ельцина, я видел, что предложить ему взятку нельзя. Оппозиция искала кредитные карточки президента, а тот не знал, каким концом их засовывать в банкомат». Прекрасно, что тут скажешь.

ОТ ЭТОГО ЖЕ АВТОРА: ИСТОРИЯ РОК-МУЗЫКИ ПОЛУВЕКОВОЙ ДАВНОСТИ

Софья Островская «Дневник»

• Изд-во «Новое литературное обозрение», 2018 г.

Одна из моих любимых книжных серий – «Россия в мемуарах» издательства «Новое литературное обозрение», в которой публикуется редкая, ранее не издававшаяся мемуарная и дневниковая проза. Я стараюсь не пропускать новинки этой серии, и вот подоспело второе издание (первое вышло в 2013 году) дневника Софьи Казимировны Островской. Она прожила бурную жизнь: родилась в 1903 году в интеллигентной петербургской семье, а потом случилась революция, и ее стало мотать по свету. Послужила во многих местах, даже начальником уголовного розыска, но впоследствии остепенилась, нашла работу переводчика и дожила до начала 80-х. Софья Островская так и не завела семьи, детей у нее не было, единственное свидетельство о ее жизни – это дневник, которые она вела на протяжении нескольких десятилетий. В книгу вошли дневниковые записи 1920-1940-х гг, в том числе поразительные описания жизни в блокадном Ленинграде (Островская пережила всю блокаду от первого до последнего дня, неизменно выбрасывая повестки об эвакуации). Что можно сказать о прочитанном? Софья Островская была бесконечно одинокой женщиной, она прекрасно понимала, в каком времени (и каком обществе) ей выпало жить. Поэтому дневник зачастую оставался ее единственным собеседником. И постоянно проскальзывают обращение к нам, ее будущим читателям. Хотя достаточно в дневниках и самолюбования, и закатывания глаз, и «свинцовых мерзостей» советской действительности, и отвращения от общения с представителями окололитературной тусовки, к которой принадлежала и сама Островская. Все-таки дневники – самые удивительные и честные человеческие документы, еще раз в этом убедился.