«Матерный» законопроект, или Как слово наше отзовется…

Группа депутатов Государственной Думы внесла проект федерального закона «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях», которым предлагается установить штрафы за изготовление и распространение продукции средств массовой информации, содержащей нецензурную брань. Для граждан такие штрафы могут составить от двух тысяч до трех тысяч рублей, для должностных лиц – от пяти тысяч до двадцати тысяч рублей, а для юридических лиц – от двадцати тысяч до двухсот тысяч рублей. Кто бы ни был правонарушителем, ему грозит еще и конфискация предмета административного правонарушения, то есть изъятие той самой продукции СМИ, которая содержит ту самую нецензурную брань. Как следует отнестись к этому предложению?

Для начала надо заметить, что российское законодательство не содержит полного запрета на употребление мата. Это вполне понятно – право как способ регулирования отношений между людьми в принципе не может «дотянуться» до некоторых сфер человеческой жизни; например, законами нельзя урегулировать обычное бытовое общение, где крепкое словцо – не только не редкость, но иногда и норма. Однако есть вопросы, которые выходят за рамки простых человеческих взаимоотношений и приобретают общественное звучание – и они не только могут, но и должны находиться под воздействием права. Именно поэтому, к примеру, запрещено распространять среди детей любую информацию, которая содержит нецензурную брань. Это, между прочим, всех касается – при детях материться нельзя. Также с давних советских времен закон карает за нецензурную брань в общественных местах, называя такое поведение мелким хулиганством.

Если на законопроект, о котором идет речь, взглянуть с этих позиций, то надо признать, что его основная идея – правильная. Однако все мы знаем, что в нашей родной стране – как мало где еще – любая хорошая идея может быть подпорчена при попытке воплотить ее в жизнь.

Я уже писал, на других примерах, что отечественный законодатель в последнее время склонен запрещать, а не разрешать. Это всегда легче, это не требует серьезных затрат – в том числе интеллектуальных. Но у такого подхода есть другая сторона: существует риск, что называется, «по ходу дела» выплеснуть ребенка вместе с водой и запретить что-то, что запрещать не следует. Например, авторы законопроекта предлагают штрафовать за распространение продукции СМИ, содержащей нецензурную брань. Однако по закону к «распространению» относится не только, скажем, продажа и раздача газет, но и их подписка и доставка. Будем штрафовать почтальона, если он знает, что несет газету, где на энной странице напечатано нехорошее слово?

Другой интересный вопрос: как быть, если нецензурные выражения частично заменены символами (в газете или журнале) или закрыты звуковыми сигналами (по телевизору или радио)? Будет ли здесь правонарушение? Я не знаю.

Возможны случаи, когда попадания мата в СМИ объективно невозможно полностью избежать – например, при ведении телевизионных и радиотрансляций в прямом эфире, или при упоминании населенных пунктов, названия которых… скажем так, неудобно произносить в приличном обществе. В России таких мест не так уж мало.

Есть и еще один вопрос: а что, собственно, такое – нецензурная брань? Вопрос может показаться забавным – мол, это все знают. Но на самом деле четкий правовой ответ на него имеет значение, потому что этот ответ определяет границы дозволенного и позволяет в каждой конкретной ситуации точно определить, совершено ли правонарушение – и, соответственно, должна ли наступить ответственность.

Обо всем этом желательно было бы хорошо подумать еще в процессе подготовки законопроекта. Когда мы в Институте законодательства им. М.М. Сперанского разрабатываем проекты законов, то всегда занимаемся моделированием ситуаций, которые могут возникнуть при их применении («а что будет, если…?», «а как сработает эта норма, если…?»). Это позволяет заранее готовить работоспособные законы, рассчитанные не только на типичные, но и на нестандартные случаи. Занимались ли авторы «матерного» законопроекта таким моделированием – мне, конечно, неизвестно. Но их предложения вызывают встречные вопросы. Тем интереснее будет наблюдать за тем, как этот законопроект будет обсуждаться в российском парламенте.

Коротко об авторе. Алексей Александрович ПЕТРОВ родился в 1976 году в Иркутске. Окончил с отличием юридический факультет Иркутской государственной экономической академии (ныне – Байкальский государственный университет экономики и права). С сентября 2009 года – директор Иркутского института законодательства и правовой информации им. М.М. Сперанского. Кандидат юридических наук, автор более ста публикаций по вопросам конституционного, избирательного и муниципального права.