Законопроект о защите религиозных чувств: создаем новые проблемы, не решив старых

Законы нужны для того, чтобы регулировать отношения между людьми, обществом и властью. Поэтому потребность в законе возникает, когда имеется цель, которая может быть достигнута с помощью закона, и когда имеющиеся нормы не позволяют достичь этой цели из-за их недостаточности или неэффективности. Нередко бывает, что даже при наличии вполне качественных законов общественно значимая цель не достигается, и тогда причины такого положения следует искать, например, в неработающих механизмах исполнения законов.

Одним из наиболее обсуждаемых сейчас законопроектов, внесенных в Государственную Думу, является проект «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан, осквернению объектов и предметов религиозного почитания (паломничества), мест религиозных обрядов и церемоний».

Согласно законопроекту вводится уголовная ответственность за публичное оскорбление, унижение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний религиозных объединений, исповедующих религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России, а также за публичное оскорбление религиозных убеждений и чувств граждан. Уголовно наказуемым предлагается объявить также осквернение объектов и предметов религиозного почитания (паломничества), мест, предназначенных для совершения богослужения, других религиозных обрядов и церемоний религиозных объединений, исповедующих религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России, а равно повреждение и (или) разрушение таких предметов (мест). Наказание за эти преступления предусматривается весьма значительное – оно может достигать пяти лет лишения свободы.

Естественно, что не все высказывания, которые звучат сейчас в связи с этим законопроектом, являются эмоционально нейтральными и исходят от профессиональных юристов. Однако поскольку речь идет не просто об идее, но и о том, что она может обрести форму закона, важно оценить его и с правовых позиций. К сожалению, такие оценки не могут быть исключительно положительными – несмотря на то, что в подготовке законопроекта участвовали представители всех партий, представленных в Государственной Думе.

Для начала, законодательство уже сейчас предусматривает уголовную ответственность за целый ряд преступлений против религии, а именно:

– за нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его отношения к религии (статья 136 УК);

– за незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций или совершению религиозных обрядов, которое может выражаться в совершении оскорбительных действий, очевидным образом нарушающих нормальный ход обряда (статья 148 УК);

– за хулиганство, то есть грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное по мотивам религиозной ненависти или вражды (статья 213 УК);

– за действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признаку отношения к религии, совершенные публично или с использованием средств массовой информации (статья 282 УК).

Кроме того, по закону совершение любого другого преступления по мотивам религиозной ненависти или вражды является отягчающим обстоятельством. Примером является умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества (статья 167 УК) – такое имущество может иметь и религиозное назначение.

Никаких идей по улучшению всех этих норм в законопроекте нет. Вместо этого предлагается ввести в законодательство новые составы преступлений, что само по себе ведет лишь к усложнению регулирования – ведь если по религиозным вопросам в обществе существует определенная напряженность и ныне действующих законов недостаточно для того, чтобы защитить чувства верующих (хотя в пояснительной записке к законопроекту этот тезис не доказывается), то нет гарантий, что новые уголовные запреты изменят ситуацию.

Далее, привлечь кого бы то ни было к уголовной ответственности можно привлечь только тогда, когда само событие преступления доказано. Нельзя вынести приговор на основании одних лишь утверждений потерпевшего. Возникает вопрос: как доказать, что имело место оскорбление религиозных чувств? Ведь убеждения и чувства – это сугубо субъективные категории. Каждый человек сам решает, что и насколько сильно он чувствует. Эти вопросы абсолютно индивидуальны, и нет никакой возможности объективно проверить, оскорблены ли те или иные чувства человека в конкретной ситуации.

Немаловажен и такой нюанс: серьезное давление на религиозные убеждения человека может оказать человек, исповедующий иную религию. Поэтому возможность требовать привлечения к уголовной ответственности за оскорбление религиозных убеждений и чувств может спровоцировать межрелигиозные конфликты – как бытовые, так и более масштабные.

Согласно законопроекту ответственность будет наступать за посягательства не на все религии, а только на те, которые составляют неотъемлемую часть исторического наследия народов России. Таким образом, в соответствии с законопроектом оскорбление, например, индуистской религиозной церемонии не будет влечь уголовной ответственности. Думается, комментарии здесь излишни.

Наконец, законопроект оставляет без внимания и без защиты убеждения и чувства людей, которые вообще не исповедуют определенной религии – хотя право быть атеистом с точки зрения Конституции нашей страны подлежит защите как ценность, равная правам верующих.

Итак, перед нами – пример сугубо карательного подхода к правотворчеству, который привел к появлению некачественного законопроекта, вызывающего многочисленные вопросы. Думается, что здесь нужен более взвешенный подход, чтобы не получилось так, что новый закон создаст новые проблемы, не решив старых.

Коротко об авторе. Алексей Александрович ПЕТРОВ родился в 1976 году в Иркутске. Окончил с отличием юридический факультет Иркутской государственной экономической академии (ныне – Байкальский государственный университет экономики и права). С сентября 2009 года – директор Иркутского института законодательства и правовой информации им. М.М. Сперанского. Кандидат юридических наук, автор более ста публикаций по вопросам конституционного, избирательного и муниципального права.