Директор БрАЗа Евгений Зенкин: «Мы с заводом почти ровесники»

Управляющий директор БрАЗа Евгений Зенкин – коренной братчанин. Он родился в посёлке Чекановский, вся его жизнь связана с алюминиевой промышленностью России, а карьера развивается параллельно с историей Братского завода. О статусе металлурга, «пьяных» 90-х, унификации по-РУСАЛовски, экологии, успехе и многом другом – в новом большом интервью.

– Евгений Юрьевич, вы же из металлургической династии?

– Да, в третьем поколении и именно на БрАЗе. Мой дед, ветеран войны, моя мама, отец, большинство родственников по много лет работали на нашем заводе. С БрАЗом в семье всегда были связаны большие традиции: дома говорили об алюминии, заводе, о том, что там происходит. С детства я чувствовал, что моя семья пропитана духом металлургии. Родители гордились, что работают в этой отрасли.

– На чем это основывалось? Почему быть металлургом во времена СССР считалось престижным?

– В нас это взращивали сознательно. Например, в школе постоянно говорили, что Братск – город пяти легендарных комсомольских строек, что этим нужно гордиться. И мы гордились! Было круто, если твой отец – металлург, бразовец. Значит, он занимается серьезным делом, у него высокий социальный статус.

Кроме того, во все времена, при разных экономических, политических катаклизмах работа на БрАЗе была равна стабильности. За все 53 года на заводе ни разу не задержали зарплату, и ее уровень всегда был высоким. Ребенком я этого не знал, но видел, что в моей семье был хорошо налажен быт, мы могли позволить себе ездить отдыхать на море.

«Шене» на рабочем месте

– Пришли 90-е: разруха в стране, смена собственников на заводе, а вы, выпускник Сибирской аэрокосмической академии, устраиваетесь на БрАЗ. Какими были ваши первые впечатления о заводе?

– Я хорошо помню свое первое впечатление! 19 августа 1995 года мой первый рабочий день. Я выхожу на крыльцо 1-го электролизного цеха, подъезжает скорая, выносят человека, врачи пытаются его оживить, и он умирает на моих глазах. Я служил в морской пехоте, в десанте, жил в общаге – в общем, разные перипетии прошел, но тут и у меня был шок.

Конечно, воспоминания от того времени остались разные. С одной стороны, в моей жизни это был замечательный период: мне 25 лет, я только начинаю трудовую деятельность и работаю на лучшем предприятии города, впереди огромные жизненные перспективы, дочке уже 4 года, рядом дружная семья, любимое хобби – рыбалка. У меня все в жизни хорошо, все интересно.

С другой, это было время, когда на заводе творилось такое, что сейчас кажется невозможным. Периметр не был огорожен, зайти мог любой. Процветало воровство, пьянство. Предприятие тогда только-только приватизировали. Вокруг завода еще была куча приемных пунктов металла: вынес с территории и далеко не нужно везти. Рабочий день в одной из подрядных организаций мог начинаться с «попить чайку» – ставили чайник, разводили спирт, выпивали и приступали к работе. Было время, когда в заводских буфетах продавали вино «Ж.П. Шене» и другой алкоголь. Я пришел на завод инженером по организации и нормированию труда в Дирекцию по персоналу, и знаю, что за выходные задерживались больше 10 человек в состоянии алкогольного опьянения. Это дико, но такая была ситуация. Сегодня человек «с запахом» только до проходной может дойти. У нас строже, чем в ГИБДД: не больше 0 промилле на рабочем месте.

– Наверное, был высокий процент несчастных случаев?

– Да, в 1995 году на заводе случилось 26 несчастных случаев, 4 из них – смертельных. Это очень много. Сегодня безопасность сотрудников – приоритет. Люди приходят на смену и должны вернуться домой целыми и невредимыми. В конце 90-х такого приоритета не было.

Лучшие умы металлургии

– 2000 год – время больших перемен. Приходит компания РУСАЛ, объединяя в себе 4 сибирских алюминиевых завода. Как, с чего начал меняться БрАЗ?

– Первая задача, которую поставили новые собственники – это безопасность людей. Я уже рассказал, какой печальной в этом отношении была ситуация. В 90-е нашим рабочим даже приходилось самим покупать спецодежду. РУСАЛом этот вопрос сразу был снят навсегда. Сегодняшняя спецодежда была разработана для металлургов в начале 2000-х годов, прошла апробацию у нас на БрАЗе и постоянно дорабатывается. Это замечательный костюм – удобный, безопасный, эргономичный. Мы применяем лучшие средства индивидуальной защиты, методы и подходы в организации труда, позволяющие максимально обеспечить безопасность на рабочих местах.

Стали меняться бытовые условия. Если в 90-е хозяйственно-бытовые помещения, дороги, территория завода находились в ужасном состоянии, то с 2000-го все стало ремонтироваться, улучшаться.

Изменилась техническая политика. Директором был назначен Алексей Баранцев, он хорошо знал БрАЗ, и со своей командой понимал, как и что нужно менять в первую очередь. К нам привезли уникальных металлургов, и начался важный двухлетний переход на технологию сначала полусухого, а впоследствии сухого анода – современную, безопасную для анодчиков, более экологичную. Была внедрена новая трехуровневая система контроля и управления электролизным производством, которая позволила значительно улучшить технологию и технические показатели. Начался системный подход в обучении и развитии всех категорий работников завода.

Большой плюс РУСАЛа именно в том, что появился системный подход. Компания аккумулировала все научные достижения, наиболее эффективные методы ведения технологий в металлургии и поставила их на поток, применила к тем заводам, которые вошли в состав корпорации. Для нас работали лучшие умы алюминиевой промышленности России. Благодаря этому за 20 лет мы шагнули далеко вперед.

– Как это выражается в цифрах?

– Начнём с объемов производства. Сегодня мы ежегодно выпускаем не менее 1 000 000 тонн алюминия. В 1995 году было 768 тысяч тонн. На плюс 30% мы вышли практически без увеличения мощностей – за счет улучшения технологий, новой энергосберегающей конструкции электролизера, роста его производительности, роста производительности труда и стандартизации рабочих процессов. Одновременно мы на 25% улучшили качество металла, снизили расходный коэффициент по электроэнергии, глинозему – основным видам сырья.

Эти и другие решения позволили нам практически в два раза увеличить срок работы основного технологического агрегата БрАЗа. Это очень хороший показатель, на уровне лучших мировых. Производительность труда сотрудников выросла в 4 раза: в 1995 году она была 72 тонны алюминия на человека в год, в 2018-м мы поставили рекорд – 250 тонн на человека.

Конечно, важной частью этих процессов всегда было образование. 100% металлургов приходилось обучать новым программам, технологиям, а главное – стандартизировать рабочие процессы. Люди должны были научиться правильно производить технологические операции, понимать суть производственного процесса, уметь адекватно реагировать на любые отклонения.

В общем, когда в 2005 году меня перевели в Красноярск, завод уже выбрался из 90-х, развивался по установленным технологическим, управленческим требованиям, с системным подходом к производительности, к управлению персоналом, были созданы большие программы для обучения сотрудников.

– Через сколько лет вы вернулись на БрАЗ?

– 10 лет я работал в Красноярске. Сначала на должности директора по персоналу Сервисного центра РУСАЛа, затем возглавлял красноярский филиал «Русской инжиниринговой компании». Все виды ремонтов и реализация основных инвестиционных проектов были на нас. Например, мы производили и монтировали основное технологическое оборудование для Хакасского и Богучанского алюминиевых заводов. Я горжусь своим участием в таких уникальных инвестиционных проектах Компании.

Я состоял в высшем кадровом резерве, и в 2015 году на конференции управленческого состава в Иркутске руководство сказало, что я «призван» на новую должность. Я как солдат, даже за вещами в Красноярск не заезжая, приехал в Братск и заступил на завод в должности управляющего директора.

– Какие задачи ставились перед вами?

– В производстве нужно было стабилизировать технологии, снижать количество аварий. Мы разработали критерии, организовали контроль и уменьшили показатель почти в 7 раз. Если в 90-х было до 500 аварий в год, в 2015 году – порядка 40, то в 2018-м – 6.

Также мы должны были внедрить и развить инструменты бизнес-системы Компании. Сегодня каждый директор, каждый инженерно-технический работник ведет свой проект, и их результаты позволяют нам в течение вот уже четырех лет экономить более 100 миллионов рублей в год.

Проектов много, они разные, есть как небольшие, так и крупные, которые могут длиться годами. Например, проект дирекции по электролизу, связанный с подготовкой специалистов-электролизников. Мы разработали программу обучения на 21 день, которая помогла остановить текучку кадров этой специальности.

Кардинально с 2015 года поменялось отношение к заводской инфраструктуре. Мы отремонтировали заводские автомобильные дороги, построили 3,5 километра железнодорожных путей, ежегодно ремонтируем по 12 пристроек, это технические комнаты для персонала. В этом направлении у нас тоже есть большие комплексные программы. Например, пятилетняя по воде. Ее стоимость 2 миллиарда рублей, и она позволит обновить все 275 километров наших водоводов, которые обеспечивают завод питьевой, хозяйственной водой, а также напрямую участвуют в производстве товарной продукции. Такие крупные стратегические проекты, системное обновление основных инфраструктурных объектов показывают, что мы планируем только развиваться.

– Появились ли за эти годы новые рынки?

– Да, ведь одно из важных направлений в стратегии Компании сегодня – расширение выпуска продукции с добавленной стоимостью. Это другой уровень производства, квалификации сотрудников, совершенно другие рынки сбыта, выход к конечному потребителю металла и дополнительная маржинальная прибыль.

Огромная работа была проделана c партнерами из Германии, Японии, Италии, Кореи. Благодаря этому мы выросли и в объеме, и в качестве, расширили номенклатуру продукции. Японская компания UCJ в 2017 году назвала нас своим поставщиком № 1. Сказали, что раньше они применяли наш алюминий в «неважной» отрасли – медицине. Теперь же применяют в самой важной в их понимании – в электронике.

Да, из-за санкций в этом направлении мы откатились назад, но сейчас возвращаем позиции.

По-прежнему безопасность сотрудников, социальные проекты – это важнейший приоритет. Гордимся, что наш коллективный договор на протяжении трех лет признается лучшим в конкурсе горно-металлургического профсоюза России. На заводе есть два спортивных зала, замечательная футбольная команда, наши спортсмены четыре года подряд выигрывают городскую спартакиаду среди трудовых коллективов. Мы создали медицинский центр, в котором проводятся и плановые осмотры, и профилактические мероприятия, и исследования. На отдых наших ребятишек возим в Хакасию. Проводим конкурсы профмастерства, поддерживаем молодежное движение, ветеранов, бывших работников завода.

И, конечно, отдельная тема нашей работы – это экология.

ГрадооБРАЗующий

– Когда будет закончена модернизация газоочисток?

– Газоочистки – лишь часть большой экологической программы, рассчитанной до 2024 года. Через пять лет мы переведем большую часть электролизеров на технологию Экосодерберга, установим сухие газоочистки, введем централизованную раздачу глинозема и завершим другие экологические мероприятия. Благодаря этому за весь период модернизации на 30% снизим объем вредных выбросов. Важно понимать, что газоочистка не вводится сама по себе – монтируется целая система. Кстати, сейчас мы монтируем газоочистки с «мокрым хвостом», это дополнительная очистка газов от серы – собственная разработка РУСАЛа. Они лучше иностранных, которые мы покупали до этого. Также мы имеем свою технологию изготовления и монтажа электролизеров, одну из лучших мировых технологий для производства первичного алюминия.

Сегодняшняя наша экологическая модернизация уникальна по своему содержанию, эффекту, финансовой наполняемости. Эффективнее тех инструментов, которые мы применяем, для очистки газа не существует.

– Вокруг влияния БрАЗа на экологию города много разговоров именно в последние годы. Почему?

– Эта тема всегда звучала, но в последнее время вообще вырос интерес к ЗОЖ, экопродуктам, новому качеству жизни, вот и к нам внимание более пристальное.

Я могу привести в пример себя: металлург в третьем поколении, родился и вырос в Чекановском, всю жизнь тружусь на электролизных заводах, живу не в Падуне, а в центре города, работаю, что называется, под трубой. В этом году мне 50, и на здоровье не жалуюсь. Наверное, если бы БрАЗ действительно отравлял город, я бы жил подальше, да и вообще не работал в металлургии.

Вокруг этой темы много сплетен, непроверенных фактов. Говорят, например, они ночью отключают газоочистки, а завод работает. Такого не бывает, заявляю с полной ответственностью. Приходите на завод в любое время – убедитесь сами.

Но главное, если слушать наших доморощенных псевдоэкологов, понимаешь, что нужно закрыть БрАЗ и «Илим». Хорошо, закрыли. Что дальше? Это предприятия, благодаря которым родился город, которые обеспечивают братчан работой, доходами и самое главное – возможностью развиваться и реализовывать перспективные жизненные планы. Поэтому нужно развивать существующие технологии. Мы это делаем.

Вместе с городом

– С вашим назначением появилось соглашение о сотрудничестве между городской администрацией и БрАЗом.

– Да, мы понимали, что нужно выходить с проектами, направленными на улучшение комфорта в среде проживания, становиться социальным партнером города. В 2016 году было заключено первое соглашение, которое мы вместе с администрацией разработали. Я рад, что мы стараемся уходить от «латания дыр» и спонтанных решений текущих проблем к последовательным, долгосрочным проектам. Например, год за годом реконструируем стадион «Металлург», лыжные трассы – важные, востребованные горожанами объекты.

Горжусь нашим благотворительным фестивалем «РУСАЛ ФестиваAL #Театр» – когда бы еще к нам МХАТ приехал?

Для меня показатель социальных перемен – День металлурга. В 90-е знаете, как праздновали? Устраивали концерт и каждому сотруднику дарили по бутылке водки. В последние годы мы старались сделать праздник для всего Братска, и он собирал небывалое число горожан. Много спортивных проектов: городская спартакиада, поддержка детского спорта, восстановление и расширение нашей базы отдыха «Простоквашино». Сейчас делаем там площадку для пляжного отдыха: будут шезлонги, надувные бассейны, детское меню.

Мы хотим развивать наш город, чтобы людям в нем было интересно и работать, и жить.

– Много социальных проектов, но город редеет. Мы уже уступили Ангарску по числу жителей. Вам, как коренному братчанину, не обидно?

– Нет, это эволюция и примета времени. Существовали в городе большие предприятия и организации, которые сегодня не востребованы и вынуждены прекратить свою деятельность.

Да и вообще жизнь меняется. В СССР было принято «где родился, там и пригодился», а сегодня люди переезжают. Я тоже уезжал работать в Красноярск, но вернулся. Одни возвращаются, другие находят себя в новых городах – это нормально.

Лифт или удача?

– Заводу 52 года. Если посмотреть на него как на человека – он юн, зрел, стар?

– Да, по возрасту мы с заводом почти ровесники. Если смотреть на его историю как на человеческую, скажу, что перед нами мужчина зрелого возраста. Он уже сформировался как личность, имеет определенный опыт, прошел и времена патриотического взлета, и годы социалистического застоя, и приватизацию, и смену акционеров, тяжелейший период 90-х, кризисы и санкции 2000-х. При этом строит смелые планы, мечтает и постоянно развивается.

– Какие у него мечты? Каким вы видите завод через 10 лет?

– Наша стратегия прописана до 2028 года. Мы выполним программу экомодернизации и станем максимально экологичными. Поднимем производительность труда до 300 тонн на человека, закончив программу технического перевооружения. Реализуем все инфраструктурные проекты. Установим все то оборудование, которое у нас предусмотрено по инвестиционной программе для развития литейного производства. Будем выпускать порядка 60% продукции с добавленной стоимостью. У нас будут работать грамотные высококвалифицированные высокооплачиваемые работники. Разовьем программу мотивационных выплат, которую начали в этом году, а также программу, связанную с обучением персонала. Все это позволит нам поднять престиж профессии металлурга, и сотрудники будут связывать с заводом не только финансовые перспективы. Мы будем жить в одном из лучших городов Сибири, где появятся современные объекты для духовного, интеллектуального, спортивного развития, возможность учить детей. Я надеюсь, что это будет так. По крайней мере, те программы, которые мы сейчас реализовываем, позволяют видеть такую перспективу.

– Что может помешать этому развитию?

– Очень быстро меняющиеся рыночные условия. Они будут всегда, я это понимаю. Важно, что мы научились быстро подстраиваться под любые требования рынка, развивать собственную производственную систему, используя самые эффективные инструменты. История с санкциями и системными кризисами показала, насколько мы гибкие. У нас есть много сценариев развития производства.

– Что интересного есть в вашей жизни помимо работы?

– Конечно, моя семья. Дочь живет в Красноярске, она хирург, окончила Красноярский мединститут, ординатуру, сейчас работает врачом. Зять работает на предприятии Компании.

Как и большинство братчан, я увлекаюсь рыбалкой и охотой, люблю отдыхать на природе. Спортом немного занимаюсь: плаваю в «Таежном» по утрам один-два километра, хожу в тренажерный зал, играю в настольный теннис, зимой катаюсь на лыжах в Северном Артеке.

– Готовы к тому, что «солдатская доля» призовет работать в другой город?

– Не вопрос. Но хочу максимальный срок проработать на БрАЗе. Я люблю наш город, тем более хотелось бы закончить начатые программы по экологической модернизации и техническому перевооружению, поработать на обновленном заводе, в лучшем городе Восточной Сибири.

– Третье поколение бразовцев, первое место работы – БрАЗ, и однажды вы вернулись сюда директором. Интересная, крутая карьера. Как стать успешным, работая в корпорации? Социальный лифт? Удача? Упорство? Связи?

– Совокупность факторов! Определенный склад человека: активность, личное желание развиваться вместе с Компанией, участвовать в проектах, учиться. Удача, которую важно не упустить. Поддержка людей. И социальный лифт. Ко мне он приехал вовремя.

Беседовала Наталья Румянцева

Источник: газета «Знамя»