В ожидании «управляемой оттепели»

«Трампофилия» в России не заканчивается. Её продолжение, пожалуй, можно назвать первым политическим чудом 2017 года, продолжением политических чудес года предыдущего. В предыдущем году случилось минимум три чуда – сначала победа Трампа на праймериз республиканской партии, потом Brexit в Великобритании, потом победа Трампа на президентских выборах в США (это бесспорно - «чудо номер один»). Казалось бы, чудесам самое время прекратиться. Уже начинаешь даже немного скучать по прежнему спокойному и прогнозируемому миру. И, конечно, если бы Трамп как-то ожесточился по отношению к нашей стране, то это стало бы таким вот возвращением в «недивный, неновый мир». Однако же нет. Доня Трамп, уже не просто любимый, а где-то даже обожаемый россиянами президент США, ведет себя очень хорошо. В том смысле, что оставляет множество надежд на прекращение новой холодной войны во внешней политике и, как знать, на новую оттепель в политике внутренней. Нашей внутренней политике.

С надеждами на потепление во внешней политике все более или менее понятно. Скажу о том, о чем говорится значительно реже. О надеждах на потепление во внутренней политике. Дело в том, что вполне себе осознанная поддержка Путина и путинизма у многих людей в благословенные 2000-е изначально ограничивалась одним важным фактором – она могла ослабнуть или даже исчезнуть вместе с первыми же угрозами личным свободам. Подчеркну, не политическим свободам, не свободам экономическим, а именно личным – тем свободам, что встроены в повседневную жизнь, что составляют органичную часть личностного бытия. В прекрасные 2000-е таким свободам ничего не угрожало. Это обстоятельство, вместе с очевидными фактами того, что миллионы сограждан после тяжелой жизни в СССР и тяжелейшей жизни в 1990-е получили «при Путине» возможность зажить в соответствии с собственными представлениями о достоинстве, формировало вполне себе вдохновенный оптимизм в отношении того, что принято называть «путинским режимом».

Как известно, ситуация с такими свободами переменилась в 2010-е. Свои истории на эту тему есть у разных групп российских граждан – от геев и курильщиков до бизнесменов и общественников. Начиная с украинского политического кризиса, эти перемены получили еще и целый набор оправданий, связанных с внешнеполитическими обстоятельствами.

В общем, любое братание на внешнеполитических фронтах делает вероятным то, что Путин отправится на выборы 2018-го года со слоганом этакой «управляемой оттепели». Ни с чем «неуправляемым» на выборы в России вообще лучше не отправляться, но тема «оттепели» прозвучала бы уместно минимум по двум причинам. Во-первых, никто не отменял важнейших правил избирательной компании, согласно которым избирателя надо заинтересовать, удивить, а все это требует некоторого обновления образа кандидата Путина. Скажем прямо, к образу вдохновителя и организатора «вертикальных заморозок» мы уже привыкли, а вот побыть «творцом управляемой оттепели» было бы для него свежо и прикольно. Ну и, во-вторых, закручивать гайки в ситуации отказа США от «экспорта демократии» - это нелогично в рамках того же Кремлевского видения мира.

Так что, если бы Доня Трамп продолжил вести себя прилично, было бы интересно попробовать. С новой-то оттепелью. Пусть и управляемой, как у нас водится. Есть ли какие-нибудь симптомы этого? Пожалуй, что есть. Ну, например, спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко заявляла в этом месяце, что в принципе возможна отмена закона, который одни называют «законом Димы Яковлева», а другие «законом подлецов» - закона, запрещающего усыновление гражданами США российских сирот. Про возможное участие Алексея Навального ничего говорить не буду – тут дело темное – но вот такие заявления Матвиенко это дело светлое.

Так что выразим надежду на то, что президент Трамп не перестанет бесить прогрессивную общественность США (пусть побесятся – им полезно!), но и не перестанет с нормальным деловым уважением относиться к президенту России и выполнит хотя бы часть своих выборных внешнеполитических обещаний. Ибо очень «тепло» все это может срезонировать в российской внутриполитической жизни.