Глеб Юрьевич Верещагин (1889–1944)

К 130-летнему юбилею выдающегося учёного, лимнолога-байкаловеда

В этом году исполняется 130 лет со дня рождения выдающегося лимнолога-байкаловеда, доктора географических наук, профессора Глеба Юрьевича Верещагина. Его ученик и коллега Д.Н. Талиев в предисловии к книге Г.Ю. Верещагина «Байкал» (1947) написал: «Он был одним из тех замечательных учёных, которые в наш век крайней специализации отдельных научных дисциплин являются серьёзными специалистами во всех отраслях знания, нужных для комплексного изучения озёр. Это был человек совершенно изумительной энергии, умевший сочетать работу в области практических вопросов, имеющих непосредственное значение в народном хозяйстве нашей Родины, с исследованиями глубоких теоретических проблем озероведения».

Г.Ю. Верещагин родился 15 (2) апреля 1889 г. в селе Гостеевка Тамбовской губернии в семье педагога. Его отец Юрий Николаевич Верещагин был преподавателем Александровской Русской классической мужской гимназии в Гельсингфорсе (ныне Хельсинки). Отец Глеба Юрьевича происходил из пензенских дворян, а его бабушка была двоюродной сестрой Михаила Юрьевича Лермонтова. Мать Екатерина Робертовна, урожденная Ребиндер, была шведской баронессой.

В семье было пятеро детей: Вера, Лидия, Агния, Глеб и Владимир. Их воспитанию и образованию родители уделяли много внимания. В доме была исключительно богатая разнообразными изданиями библиотека. Летом ежегодно вся семья уезжала на дачу в глушь Новгородской губернии. Ещё в детстве Глеб начал проявлять интерес к природе и стремление к её изучению. Родители и особенно отец поощряли интересы сына. Глеб уже в старших классах гимназии увлекался зоологией и усидчиво работал с микроскопом. Он начал обучение в гимназии в Петербурге, куда переехала семья. Закончил её с золотой медалью уже в Варшаве, куда был переведен отец и где он занял должность директора гимназии и реального училища.

• Глеб со старшей сестрой, 1893 г. (фотография из архива семьи Меншуткиных)

В 1908 г. Г. Верещагин поступил на естественное отделение физико-математического факультета Варшавского университета. С первого курса он стал работать в лаборатории при Зоологическом кабинете. В те годы кафедру зоологии возглавлял профессор Я.П. Щелкановцев. Он был не только учёным, но и выдающимся педагогом – умел привлечь на свою кафедру и объединить молодёжь, помогал творческой работе каждого, у кого замечал серьёзный интерес к природе. Молодой студент Глеб Верещагин регулярно посещал заседания общества естествоиспытателей, которое было организовано при Варшавском университете. Здесь он сблизился с людьми, которые увлекались новой, ещё только зарождавшейся наукой – гидробиологией.

Как зоолог Г.Ю. Верещагин выбрал для изучения группу планктонных ветвистоусых ракообразных, объединяемых латинским названием Cladocera. В одной из своих первых работ он пишет: «Профессор Я.П. Щелкановцев не только постоянно руководил и интересовался моими занятиями, но также всегда шёл навстречу при выписке приборов и книг».

Летом 1909 г. студент Верещагин получил командировку Общества естествоиспытателей для изучения планктона озёр Новгородской губернии. Он исследовал озёра Валдайской возвышенности – Глухое и Великое. Наряду с отбором проб планктона, определением кладоцер и подсчетом их численности, он сделал глазомерную съёмку берегов и окружающей местности, выполнил многочисленные промеры глубин, изучил особенности термического режима, исследовал процесс зарастания, описал «цветение» озёр. Было собрано 130 проб планктона, качественных и количественных. На основе этих материалов Г.Ю. Верещагин подготовил свою первую монографию о планктоне озера Великого, а также две статьи. 26 февраля 1911 г. он выступил на заседании Общества естествоиспытателей с научным докладом на тему «Об изменении цикличности Cladocera в зависимости от широты местности». Доклад вызвал живой интерес, а председатель собрания, почтенный профессор Варшавского университета, эмбриолог и гистолог Павел Ильич Митрофанов отметил его как крупное событие в жизни начинающего исследователя. В 1911 г. вышла статья Г.Ю. Верещагина о кладоцерах Новгородской губернии на немецком языке. Кроме немецкого, он прекрасно владел французским языком, а также знал английский и польский.

Уже в первых своих работах он применил комплексный подход при изучении биологических вопросов. В 1912 г. опубликована монография «К планктону озера Великого Новгородской губернии». За эту работу Г.Ю. Верещагин был награждён золотой медалью университета. Он детально описал озеро, дал батиметрическую карту, рассмотрел вопросы о неоднородности распределения ветвистоусых в толще воды и о происхождении некоторых озёр Новгородской губернии.

Интерес к зоогеографии, в том числе, к географическим закономерностям цикличности развития ракообразных, побуждают Г.Ю. Верещагина к изучению группы ветвистоусых в других регионах. Для этого он с июня по сентябрь 1911 г. работает на Скутарийском озере в Черногории, осенью 1911 г. – на озёрах Швейцарии, а летом 1912 г. – на озёрах Канады. Поездки были оплачены Варшавским обществом естествоиспытателей. В Швейцарии Г.Ю. Верещагин был слушателем «Гидробиологического экскурсионного и демонстрационного курса», который в Люцерне читал известный гидробиолог Ф. Цшокке (F. Zschocke) – ученик знаменитого швейцарского лимнолога Ф. Фореля. Глеб Юрьевич не раз рассказывал об экскурсиях на горные швейцарские озёра под руководством Ф. Цшокке.

В 1913 г., после окончания Варшавского университета, Г.Ю. Верещагина назначили сверхштатным хранителем в университетском Зоологическом музее. Но осенью 1914 г. он переходит в Зоологический музей Академии наук (ныне Зоологический институт РАН) и переезжает в Петербург. Там он работает учёным хранителем Отделения ракообразных и планктона, публикует работы о распределении планктонных организмов по водоёмам, материалы по фауне кладоцер Гродненской губернии.

В 1915 г. Г.Ю. Верещагин становится активным членом Русского географического общества, а в феврале 1916 г. его избирают секретарем Озёрной комиссии РГО.

Лето 1916 г. Глеб Юрьевич проводит на Байкале в составе экспедиции, организованной Комиссией по изучению Байкала Академии наук (КИБ). Он работал в трёх рейсах на пассажирском пароходе «Феодосий», который курсировал между посёлками, расположенных на берегах озера. За короткое время Верещагин собрал обширный материал по водной фауне Байкала и Прибайкалья. Одновременно он проводил регулярные гидрологические наблюдения. По результатам этой экспедиции опубликованы две работы, занявшие весь объём первого выпуска Трудов КИБ. Но вплотную заняться изучением Байкала он сможет только в 1925 г., после революции и гражданской войны.

Сразу после революции Г.Ю. Верещагин едет в Карелию в Пудожский уезд Олонецкой губернии и там изучает батиметрию и планктон озера Свиного и ряда других. В его небольшой группе работали жена Татьяна Ивановна Лебединская-Верещагина и сестра Лидия Юрьевна Верещагина. Женщины исполняли обязанности гребцов, наблюдателей и препараторов. Были собраны очень интересные материалы, в которых обнаружены реликтовые рачки – бокоплав, выходец из Байкала Pallasea quadrispinosa, и потомок морских мизид Mysis relicta.

Работы по изучению озёр Карелии были начаты Зоологическим музеем Академии наук, а затем продолжены уже в большем масштабе Российским гидрологическим институтом (с 1926 г. – Государственный гидрологический институт). После организации этого института (7 октября 1919 г.) Г.Ю. Верещагина сразу назначили начальником Олонецкой научной экспедиции (ОНЭ). По широте и объему поставленных задач она была комплексной экспедицией по изучению озёр. Экспедиция работала по очень широкой программе с весны 1920 по осень 1924 г. Г.Ю., кроме общего руководства, возглавлял гидрологические работы и работы по исследованию планктона. Кроме того, сотрудники изучали геологические и геоморфологические вопросы. Общее количество участников ОНЭ в 1921 г. достигало 72 человек.

В составе экспедиции работали крупные учёные и специалисты в различных областях науки. Среди них – зоологи и гидробиологи: И.И. Соколов, С.Г. Лепнёва, А.М. Дьяконов, Н.Н. Филипьев, П.Ф. Домрачёв; ихтиологи – И.Н. Арнольд и Н.Н. Пушкарева; ботаники – В.И. Савич и Л.И. Савич-Любицкая; геологи В.М. Тимофеева и Е.Н. Дьяконова-Савельева, и др.

• В Олонецкой экспедиции, лето 1921 г. В нижнем ряду слева Т.И. Лебединская-Верещагина, Г.Ю. Верещагин пятый слева, рядом с ним В.П. Семёнов-Тян-Шанский, в среднем ряду слева А.Ю. Верещагина, далее – мать Е.Р. Верещагина и младшая сестра Л.Ю. Верещагина

В начале декабря 1924 г. Г.Ю. Верещагин был избран учёным секретарем Комиссии по изучению Байкала. Комиссию в течение ряда лет возглавляли академики Н.В. Насонов и П.П. Сушкин. Практически сразу Г.Ю. выехал в Иркутск, чтобы начать работу по организации комплексных исследований Байкала по единой программе: гидрологические наблюдения, изучение химизма вод и биоты.

Став учёным секретарем КИБ, Г.Ю. Верещагин, по сути, возглавил её работу. За короткий срок он подготовил детальную программу научных исследований, рассчитанную на пять лет, которая была утверждена на заседании Комиссии. Начал подбирать сотрудников для работы на Байкале. Во вновь образовавшийся коллектив вошли известный геоботаник В.Н. Сукачев, альголог К.И. Мейер. Гидрологические и гидробиологические исследования возглавлял сам Г.Ю. Верещагин. Большую помощь оказывали молодые, ответственные сотрудники – Н.П. Предтеченский, И.П. Сидорычев, Т.Б. Форш-Меншуткина и Н.А. Коновалов. В распоряжении экспедиции был парусно-моторный катер «Чайка» длиной 9 м, с мотором 9 л.с. Механических лебедок на судне не было, и сотрудникам много раз в день приходилось с помощью ручной лебёдки поднимать тяжёлый морской дночерпатель Петерсена и гирлянды из нескольких батометров с глубин до 1000–1500 м.

• На террасе здания экспедиции в Маритуе. 1926 г. Наверху Константин Игнатьевич Майер, ниже Надежда Станиславовна Гаевская, еще ниже Глеб Юрьевич Верещагин и Тамара Борисовна Форш.

Помещение для базирования экспедиции предоставило управление Кругобайкальской железной дороги на станции Маритуй, на берегу Байкала. Верещагин был рад этому обстоятельству: глубины в этом месте на расстоянии 2 км от берега составляют более 1000 м. В распоряжении экспедиции имелась небольшая пристань. В Маритуе Г.Ю. с коллегами проводили режимные гидрологические наблюдения. Зимой 1925–1926 гг. такие же наблюдения были организованы в дельте Селенги. Их проводил сотрудник экспедиции И.П. Сидорычев.

С весны 1925 г. по осень 1928 г. Байкальская экспедиция выполнила огромный объём работ. Общая протяженность маршрутов составила 7561 км, работы проводились на 5725 станциях, из них 457 были глубоководными. Было собрано 3540 образцов флоры и фауны, сделано 11902 химических анализа что взятых проб воды. В экспедициях также принимали участие С.И. Березовский, Н.С. Гаевская, В.К. Солдатов, А.Н. Световидов, В.И. Жадин, С.И. Кузнецов, А.И. Щербаков. Г.Ю. Верещагин с его удивительной работоспособностью, энтузиазмом и волей был душой коллектива.

Сохранилось письмо сотрудников экспедиции Бенедикту Ивановичу Дыбовскому, первооткрывателю богатой байкальской эндемичной фауны, написанное 19 июня 1926 г. в Маритуе, с просьбой прислать свой портрет.

В 1927 г. Верещагин командирован АН СССР в Рим для участия в IV международном лимнологическом конгрессе. Полевая гидрохимическая методика, составленная Г.Ю. Верещагиным, Н.И. Аничковой и Т.Б. Форш, получила там мировое признание. Конгрессом была создана Международная комиссия по полевым гидрохимическим методам. Крупнейший гидрохимик Л. Винклер был избран её председателем, а заместителем – Г.Ю. Верещагин. Деятельность байкальской экспедиции была высоко оценена и на родине, и за рубежом. Русское географическое общество присудило Г.Ю. Верещагину почетную серебряную медаль имени П.П. Семёнова-Тян-Шанского.

Заслугой Г.Ю. Верещагина в годы работы экспедиции, а с 1928 г. – Байкальской лимнологической станции (БЛС), является организация масштабных комплексных работ по изучению глубоководного пресноводного водоёма. Коллективом станции во главе с Г.Ю. Верещагиным были получены совершенно новые данные о распределении глубин и строении дна озера. Установлено, что в Байкале имеется три глубокие впадины: южная с глубинами до 1430 м, средняя, более 1600 м, и северная – около 1000 (988) м. Эти впадины разделены участками с относительно меньшими глубинами, около 300–400 м. Г.Ю. Верещагиным с коллегами был открыт подводный хребет, разделяющий северную и среднюю впадины, который по предложению Глеба Юрьевича был назван Академическим.

Основные направления дальнейших работ Байкальской лимнологической станции были в 1939 г. сформулированы Г.Ю. Верещагиным следующим образом:

1. Происхождение и история Байкала, его фауны и флоры.

2. Специфические озёрные процессы, характерные для глубоких озёр.

3. Взаимосвязи водных масс озера с окружающей средой.

4. Лимнологические прогнозы.

Проблема происхождения фауны и флоры Байкала занимала Г.Ю. Верещагина на протяжении всей его деятельности на озере. Она затем органично трансформировалась в проблему происхождения всей биоты континентальных водоемов. Байкал по многим своим параметрам (за исключением минерализации воды и географической обособленности) – водоем не озёрного, а морского, даже океанического типа. Об этом говорят его геодинамические и геоморфологические характеристики, сила штормов, сложившаяся система течений, процессы вертикального водообмена, состав и структурная организация биоты, и многое другое. И с первой половины XIX века, с представлений Александра Гумбольдта, берет своё начало точка зрения о влиянии моря на формирование самого Байкала, а в дальнейшем – и его органического мира. Б.И. Дыбовский, описав самобытность байкальской фауны, ее полную непохожесть на таковую других пресноводных водоёмов, был убеждён в наличии морского влияния на её становление.

Эту точку зрения воспринял и развил Г.Ю. Верещагин. Он делил обитающих в озере организмов на морской и континентальный элементы, и был убеждён, что тщательный анализ родственных отношений непременно вскроет морские «корни» многих байкальских обитателей. С этой целью в штат БЛС Верещагин в 1932 г. принял молодых зоологов А.Я. Базикалову и Д.Н. Талиева. Они занялись изучением и ревизией фауны байкальских бокоплавов (Amphipoda) и рогатковидных рыб (бычков, Cottoidei). Было выявлено отдаленное сходство байкальских и каспийских видов бокоплавов. Полученные результаты достаточно точно выявили картину родственных связей гидробионтов Байкала, но прямого указания на связь с ныне живущими морскими организмами они не дали.

Г.Ю. Верещагин пробовал разрешить данную проблему и с другой стороны. Для этого в 1934 г. им был принят на работу в ленинградскую лабораторию БЛС палеонтолог Г.Г. Мартинсон. По согласованию с Г.Ю. он занялся исследованием ископаемых остатков гидробионтов в донных отложениях Байкала, в разрезах на его побережье и в кернах буровых скважин. В донных отложениях озера, как оказалось, хорошо сохраняются элементы из кремнезёма – скелетные иглы губок и створки диатомовых водорослей, но слабо минерализованная байкальская вода совершенно растворяет остатки, состоящие из карбоната кальция. На побережье озера, однако, были обнаружены окаменелости моллюсков, имеющие возраст около 20 миллионов лет. Часть из них включала представителей эндемичного семейства байкалиид. Но опять – никаких морских находок.

Оппонентом Г.Ю. Верещагина в этом вопросе выступал известный биогеограф, ихтиолог и эволюционист Лев Семенович Берг. Он в ряде своих работ последовательно отстаивал пресноводное происхождение байкальской фауны, за исключением явных морских иммигрантов (омуля и тюленя). В дальнейшем к точке зрения Берга присоединился зоолог и гидробиолог М.М. Кожов. Дискуссия не раз принимала большую остроту, полемика продолжалась на протяжении нескольких десятилетий.

Отсутствие явных доказательств в пользу «морской» гипотезы, судя по всему, было очень драматичным для целеустремлённого и уверенного в своей правоте лимнолога. В неопубликованной рукописи, законченной в 1942 г., Глеб Юрьевич обратил внимание на то, что аргументы, используемые в дискуссии обеими сторонами, оказывается, основаны на одних и тех же фактах. Конечно, Г.Ю. Верещагину было известно, что морские трансгрессии не достигали границ Байкала за всю историю его существования. Однако он предполагал передаточный механизм вселения в озеро морских предковых форм – через водоёмы-посредники, которые при изменении линий водоразделов выступали в качестве естественных шлюзов. Прошли десятилетия, и стало ясно, что такими «шлюзами» могли служить остаточные водоёмы от исчезавшего древнего океана Тетис, которые претерпевали опреснение. А итогом дискуссии стала классификация обитателей континентальных вод по времени их отрыва от морских предков. Те организмы, которые покинули морские воды в конце мезозойской – начале кайнозойской эр, и дали в последующем богатые букеты эндемичных видов в Байкале, ныне древнейшем озере на планете, и в наше время их эволюционное развитие продолжается.

За годы своей научной деятельности Г.Ю. Верещагин опубликовал 263 статьи. Всего 17 работ (6,5 % от общего числа публикаций ученого) подготовлены Г.Ю. Верещагиным с соавторами.

Г.Ю.Верещагин скончался 1 февраля 1944 года в пос. Листвянка, где и похоронен.