О первом графитовом руднике XIX в Сибири (Восточный Саян)

Ботогольское месторождение графита находится в юго-восточной части Бельского хребта (плоскогорья) Восточного Саяна (52^о20΄ с.ш. и 100^о45΄ в.д.) в пределах гольцовой зоны Ботогольского гольца на высоте 2100-2300 м. Название месторождению дал Ж.-П. Алибер (1854) по названию одноименной речки, протекающей здесь с западной и северо-западной стороны гольца. Но в описаниях поздних исследователей П.А. Кропоткина, И.Д. Черского и др., голец именуется как Алиберовская гора. Следовательно, имел ли голец какое-либо собственное название до открытия на его вершине месторождения графита, неизвестно.

История открытия Ботогольского месторождения графита.

Открытие месторождения имеет 167-летнюю очень ярчайшую и увлекательнейшую историю, где самые яркие ее страницы связаны с именем француза Жан-Пьера Алибера, величавшего себя «тавазгустским первостатейным купцом». Алибер был одним из передовых людей своего времени и зачастую в ущерб своим личным интересам стремился сочетать практическую деятельность с научной и культурной.

Из отчета Л. Ячевского мы узнаем, что приоритет открытия месторождения принадлежит местным охотникам-сойотам, которые впервые в 1838 г. показали несколько кусков образцов пород приставу с. Тунка С.И. Черепанову, считая их свинцом, Позже в 1847 г. образец был доставлен в Петербург и отдан на определение в минералогическую лабораторию. Лаборатория дала заключение о том, что доставленные образцы пород являются графитом очень высокого качества. А затем сам Черепанов, побывав в Петербурге, подал прошение в Министерство финансов о зачислении месторождения графита в государственную казну. Но министр Вронченко не счел возможным сделать это и передал Ботогольское месторождение графита в полную собственность С.И. Черепанову. Позже (1876 г.) пристав из Тунки писал, что оформленный на него Ботогольский голец он продал с правом владения Алиберу за триста рублей.

Предприимчивый француз Алибер «кое-что» знал о графитовых месторождениях Западной Европы. Он был осведомлен о том, что запасы Борроудельского месторождения графита в Англии значительно истощены, что цена на это сырье значительно поднялось. Этим можно объяснить повышенный интерес Алибера к новому Ботогольскому месторождению и проявленную при этом энергию и настойчивость в проведении разведки и добычи руды.

Добыча графита на Ботогольском гольце Алибером. Непосредственно Алибер приступил к разведке в 1847 г. и через год окончательно оформил свои права на месторождение, назвав его Мариинский прииск. Первые годы исследований не дали ему обнадеживающих результатов. В 1854 г. в Вестнике РГО он писал, что только «после восьмилетних неустанных тяжких трудов и лишений всякого рода судьбе угодно было осчастливить меня своими дарами, и терпение мое было вознаграждено полным успехом – открытием 3 числа февраля сего 1854 г., в боковой разведке, называемого Мариинского, действительно превосходного качества графита того самого достоинства, которого я желал (с. 9).

Следует отметить и о том, что рядом с алиберовским отводом месторождения получил отвод известный искатель самоцветов Г. Пермикин. Он разработал одно графитовое тело (названный штоком Пермикинский), но в том же году продал свои права компании Алибера.

Французский предприниматель добывал графит только самого высокого качества, но остальная руда и вскрышная порода складывалась в правильные каменные стены, напоминающие стены миниатюрной крепости древнего замка. Графит тщательно отсортировывался, распиливался на правильные параллелепипеды и в прочной упаковке отправлялся на лошадях за 7 тыс. км в г. Штейц близ Нюрнберга в Баварию, на карандашную фабрику А.В. Фабера. В дальнейшем фаберовские карандаши с надписью «Сибирский графит Алибера» получили всеобщее признание как лучшие в мире. Всего предприимчивый француз за 1856-1860 гг. отправил Фаберу 149,5 т практически чистого графита. В свою очередь Фабер согласно договору обязался платить Алиберу за поставленный графит 10 франков за 1 кг. Доставка ящиков с графитом от с. Голуметь (Черемхово) до Санкт-Петебрурга стоила Алиберу в 1859 г. 6 руб. 80 коп. за 1 кг.

Для извлечения графита из недр земли, Алибер, построил штольню и деревянные рельсы, которые сохранились до сих пор. Для вывоза графита он построил дорогу от Ботогольского гольца до с. Голуметь, и что удивительно, следы дороги за 167 лет сохранились и до настоящего времени, несмотря на сильные разрушительные действия геологических процессов. От рудничного поселка, расположенного на ручье Ботогол, до вершины гольца, он провел винтовую дорогу длиной около 6 км, которая строилась 12 лет. При этом стоимость ее оценивалась из расчета 2 руб. за вершок (44,45 мм). Дорога, сохранившаяся до наших дней, красиво развертывается на крутом, более живописном юго-западном склоне гольца в виде серпантина, и, не доходя до вершины, опоясывает ее вокруг гольца.

Один из графитовых отводов Алибера, названный «Пермикинский шток»

Алибер украсил дорогу беседками, крестами, стоянками, которые, к сожалению, не сохранились. Не меньшее восхищение вызывают его работы, проведенные на вершине гольца, где была его основная резиденция. На срединном ровном поле гольца он произвел планировку, напоминающую громадную клумбу. В центре его располагался ипподром размером 50х120 м, построенный для молодой жены. В юго-восточной части ипподрома были воздвигнуты небольшая вилла и часовня. От жестоких зимних морозов и ветров Алибер оградил свою резиденцию широкой каменной стеной, высотой до 6 м, и построил два 10-метровых ветрореза. Здесь же под защитой стены на высоте 2200 м среди щебнисто-лишайниковой и болотисто-кочарниковой высокогорной гольцовой тундры построил небольшую оранжерею. А под стеклянным куполом оранжереи цвели растения лесной зоны, пересаженные с подножья гор, такие как синие ирисы, огненные жарки, марьин корень, лилия кудреватая, ландыш, источающие нежный аромат. Здесь до сих пор сохранились в останках разрушенной временем оранжереи кусты черной смородины. Все это свидетельствует о высокой культуре французского предпринимателя, который в одном из глухих угольков юга Сибири создал первый технически оснащенный рудник с богатой резиденцией. Кроме того, он построил прекрасный рабочий поселок и организовал ферму для яков и коров в долине горной речки Ботогол. Заслуга Алибера заключается и в том, что его культурная деятельность не ограничивалась этой акцией. Он, развив скотоводство среди сойот (местных аборигенов), впоследствии подарил им весь свой крупный рогатый скот.

Алибер интересовался не только графитом, но и другими полезными ископаемыми Восточного Саяна. В частности, он собирал валуны нефрита и добывал россыпное золото. Часть коллекций нефрита он вывез в Западную Европу, которые стали достоянием многих музеев.

Алибер постоянно находился на грани полного банкротства, и ему не раз грозилась долговая яма, поскольку сама разработка руды в условиях высокогорья Восточного Саяна обходилось очень дорого. Все эти трудности и тяготы горнорудного производства вынудило его в 1851 г. вступить в совместное товарищество с иркутским предпринимателем Ф. Занадворовым.

Но, к сожалению, так ярко и счастливо развернувшееся дело просуществовало недолго. В связи с финансовыми трудностями, связанными с новой разработкой руд, а также из-за невыполнения своих обязательств компаньоном Ф. Занадворовым, обязанного по договору построить карандашную фабрику в Черемхово и поставить новое оборудование для рудника, Алибер неожиданно решил в 1859 г. покинуть Ботогол. К тому же в это время произошли значительные изменения в карандашном производстве, благодаря которым хорошие карандаши можно было изготовлять из низкосортных графитных руд. В 1861 г. кончился первый блестящий период эксплуатации Ботогольского графитового месторождения. Только в 1869 г. Алибер в своем послании к иркутскому губернатору подробно изложил причины, заставившие его оставить рудник, и права на месторождение передал государственной казне.

После неожиданного отъезда Алибера, местные жители долго охраняли и берегли рудник, и, в том числе саму резиденцию. Об этом свидетельствуют сохранившийся в прекрасном состоянии рудник со всеми складскими оборудованиями и механизмами, а также все резиденция (часовня, контора, ипподром, оранжерея и другие строения).

В 1965 г. молодой граф П.А. Кропоткин, проводивший научные исследования в Восточной Сибири по линии Сибирского отделения Иркутского РГО, посетил Ботогольский рудник. В руднике исследователь нашел в полной сохранности шахту с машинами и склады с оборудованием. Он писал: «… в окошке дома (резиденции) можно видеть столы, покрытые скатертями, мебель в обыкновенном порядке, шкафы, переполненные посудою, самовары, стены, украшенные всевозможными украшениями и сувенирами, в столе на веранде лежали газеты, а на поверхности гольца кучи рассортированного графита». Другой известный исследователь Сибири И.Д. Черский 1873 г, нашел все алиберовское хозяйство нетронутым вплоть до ягод и лимонов в погребе. К 1874 г., когда права на рудник перешли к другим людям, все хозяйство было разграблено, часовня, беседки и оранжерея сожжены.

Алибер долго не мог забыть свой рудник, на создание которого ушло 13 лет жизни. Он в пригороде Парижа в Пизе построил и воссоздал в миниатюре Ботогольский рудник и организовал прекрасный музей, который в период оккупации немцами во 2-ой мировой войне был разрушен и растащен. В настоящее время в музее, сохранилась небольшая часть коллекции Алибера в виде небольшого отдела. Но зато сохранились прекрасные образцы графита и изделия из него в музеях Лондона, Вены, Гавры и Парижа, в которых в свое время Алибер экспонировал на выставках этих городов и тем самым закрепил мировую славу Ботогольского графита.

Послеалиберовская эксплуатация графитового месторождения. После ухода Алибера из Ботогольского гольца рудник переходил к разным людям, алчным и жадным, которые хотели только одного – как бы больше получить прибыли, не внося ничего для развития этого очень перспективного предприятия. От этих владельцев месторождения не осталось никаких следов деятельности, равно как и никаких воспоминаний в народе. Только в архивных материалах есть упоминания о купцах В.В. Петрове и А. Куваеве, которые в 1874 г. приобрели права на месторождение. Первый приобрел права на месторождение Алибера, а второй Пермикинский отвод. За три года этими промышленниками было отобрано из отвалов около 30 т графита. Вскоре после смерти Петрова его наследники в 1886 г. продали Ботогольский рудник Т.В. Волковой всего лишь за 50 руб. Приобретя рудник, новый владелец, видимо не думал эксплуатировать месторождение. Всего за 10 лет она вывезла ничтожное количество графита, отобранного из отвалов настолько, что хватило на покрытие расходов для содержания рудника. Посчитав, что в дальнейшем она понесет одни убытки, в 1896 г. продала месторождение за 4500 руб. иркутскому купцу Н.П. Полякову.

Предприимчивый купец сразу же договорился с фирмой Фабера о доставке в Нюрнберг 100 пудов первоклассного графита. Сибирский графит на западе по-прежнему считался лучшим для производства карандашей. Фаберовская фирма высоко ценила ботогольский графит, считая, что он по своим качествам выше цейлонского в 5 раз и в 25 раз – австрийского. Поляков пришел во владение рудника, когда он находился в полном запустении. В шахте под 6-метровом слоем воды залегал столб льда высотой около 40 м. Новый хозяин очистил шахту от воды и льда и в 1898 г. добыл около 30 т графита. Но расходы по доставке графита потребителю были настолько высоки, что он, как и его предшественники, должен был отказаться от дальнейшей разработки месторождения.

Наиболее предприимчивым человеком оказался купец С.В. Рудченко, который в 1916 г. с большой энергией принялся за эксплуатацию графитового рудника. К этому времени шла 1-ая мировая война, и графит стал чрезвычайно дефицитным стратегическим сырьем, и, следовательно, потребность в сырье возросла многократно. Рассчитывая получить большие доходы, он на свои собственные средства начал строительство дороги от г. Черемхово до Ботогольского гольца с дальнейшим возведением здесь железной дороги. Кроме того, он запроектировал и заложил основу под строительство графитовой фабрики в Черемхово. Но наступившая революция, а затем начавшаяся гражданская война окончательно прервала его далеко идущие планы. Только 14 апреля 1920 г. Мариинский прииск был национализирован. Возрождающаяся после войны промышленность потребовала большое количество графита, да к тому же привозной графит был очень дорогой. И для освобождения от иностранной зависимости было решено восстановить свою графитодобывающую промышленность.

После Алибера практически никто всерьез не занимался объективной оценкой Ботогольского месторождения, чтобы дать положительное заключение о перспективности его эксплуатации. Поэтому крайне необходимо было изучить само месторождение, прежде чем приступить к его эксплуатации. Эта важная задача была возложена на Академию наук, которая должна была дать положительное заключение о перспективности его эксплуатации.

Только в 1925 г. появился трест «Русские самоцветы», который арендовал месторождение у Бурят-Монгольской АССР. И уже осенью следующего года на заброшенном руднике появилась первая группа горняков под руководством П.К. Косова в составе 22 человек. Рудник был пустынен, совершенно заброшен, и горнякам пришлось провести долгую и суровую зиму в полуразрушенных бараках на вершине Ботогольского гольца, испытывая большие лишения и трудности. Но они сумели восстановить заброшенный рудник, и уже к 1930 г. он начал давать стране первоклассный графит. В дальнейшем рудничное хозяйство было вооружено современной техникой, а в долине р. Ботогол на месте алиберовских домов был построен благоустроенный рудничный поселок со столовой, баней, прачечной, медпунктом, котельной, домом отдыха, начальной, а затем семилетней (восьмилетней) школой. В таком состоянии рудник без перерыва проработал до 1992 г.

За период 1930-1992 гг. рудник давал стране графита в год почти в 20 раз больше, чем за весь дореволюционный период. В целом за весь период эксплуатации рудника было добыто около 910 тыс. т графитовой руды превосходного качества с содержанием углерода от 60 до 98% .

Основные этапы освоения Ботогольского графита

История изучения, разработки и добычи Ботогольского графита делится на 5 периодов:

– первый период (1847-1861 гг.) связан с именем первооткрывателя руды Ж.-П. Алибера, который вписал самые яркие страницы в изучении Ботогольского графита;

– второй период (1861-1924 гг.) связан с разработкой месторождения разными и не совсем предприимчивыми дельцами, которые в конечном итоге привели к упадку промысла. На этот период приходится первые робкие попытки установления самого генезиса графита П.А. Кропоткиным, И.Д. Черским, А. Ячевским и др.;

– третий период (1925-1946 гг.) начался изучением графита сотрудниками Академии наук СССР и геологами Министерства геологии СССР, он связан с разработкой руды для оборонной промышленности. К этому времени месторождение имело широкую известность, но его труднодоступность обусловливало весьма низкую степень геологической изученности, Здесь отметим работы Б.М Куплетского, В.П. Солоненко и др.

– четвертый период (1946-1992 гг.) характеризуется некоторым затишьем в разработке месторождения. Хотя при проведении геолого-съемочных и геолого-поисковых работ были уточнены запасы графитовой руды. А по линии Академии наук СССР были проведены работы по уточнению генезиса и структуры графита под руководством Р.В. Лобзовой. В течение 1988-1992 гг. здесь работала строительная артель «Графит» ПО «Востокслюда» концерна «Союзминерал» под руководством А.Г. Васильева. Им было добыто более 600 т графита, который остался невостребованным из-за начавшейся перестройки в стране. В настоящее время добытая руда лежит на Ботогольском гольце и в долине р. Ульзыта – притока р. Ока (около 300 т);

– пятый период (1983-2011 гг.) носил познавательный характер и характеризовался началом сотрудничества бурятских и французских геологов в уточнении генезиса и структуры Ботогольского графита. Эти работы связаны с исследованиями А.Г. Миронова, А.Б. Иметхенова и др.

Разработка Ботогольского графитового месторождения имеют большие перспективы. К тому же предпосылки открытия новых залежей графитовых руд в Восточном Саяне весьма реальны.