Лабораторные девяностые

Сегодня воскресенье и президентские выборы на Украине, но для нас, в Иркутской области, важнее Усть-Илимские выборы, состоявшиеся в прошлое воскресенье, поэтому данный выпуск «Срока» не про Украину.

Коротко о факте. 24 марта выборы мэра города Усть-Илимска – четвертого по значению города Иркутской области, второго по «комсомольско-коммунистической легендарности» города Прибайкалья после Братска – выиграла Анна Игоревна, домохозяйка из ЛДПР. Во всех отношениях заранее готовый победитель – единорос, председатель городской Думы, офицер ФСБ – проиграл. Для «Единой России» меньшим позором было бы поражение от коммуниста, слабым, но утешением для нее является то, что КПРФ, вторая партия власти (в Иркутской области две партии власти), припозорилась с тем, что вообще не выставляла своего кандидата на этих важных выборах.

Мои поздравления усть-илимцам. Усть-Илимск первый раз в своей истории (может быть, и последний) стал «городом глобального тренда». Имена тренда – антиэлитная волна, антиначальственное голосование, «электоральные бунты» (это имя придумал в 2015 году ваш покорный слуга).

Сильная штука, между прочим, это самое антиначальственное голосование «хоть за черта лысого». Не только потому, что иногда вместо «черта лысого» голосуют за очаровательную Анну Игоревну, а потому, что оно ставит крест на десятилетиями нормально работавших «демократических механизмах», позволявших ширнармассам демократически волеизъявляться, не создавая никаких особых проблем для разных подразделений властвующих элит.

А вот теперь имеются проблемы. Что в США, что в Иркутской области. Убежденная демократка Евгения Марковна Альбац на «Эхо Москвы» довольно откровенно высказалась о том, что в реальности представляла собой святая демократия: «Сейчас избрание Трампа, политика не системного и по большому счету внепартийного, это, конечно, прежде всего, проблема партийной системы США. Для чего нужна партия? Партия нужна для того, чтобы отфильтровывать политиков-популистов или политиков, которые по определению не могут или не должны быть избраны… Это фильтр. Это именно фильтры, чтобы всякая грязь не попадала, если хотите. В этом же, собственно, роль фильтров. И оказалось, что именно эту роль партийная система  США сейчас не сумела выполнить…».

Хорошо, да? «Политики, которые по определению не могут или не должны быть избраны»? Это говорит не путинист какой-нибудь из «Единой России», а сама Евгения Марковна Альбац.

Что еще важно и интересно в Усть-Илимском голосовании? Мне сдается, что оно свидетельствует не только о накопившейся ненависти к партии «Единая Россия» или усталости от нее, сколько о специфическом общественном умонастроении – люди не склонны беречь «то, что есть». Они перестали ценить «то, что есть». Они внутренне не привязаны к фактическому положению дел, не боятся перемен, готовы рискнуть, видят смысл в риске с переменами без гарантированного результата. В основе такого «освобождения» от того, что в наличии, обычно лежат два импульса. Первый – хочется, чтобы было лучше, поэтому можно рискнуть с переменами. Второй – хуже уже не будет, поэтому нужно рискнуть с переменами. В первом случае «можно», во втором «нужно».

В российском случае имеется у этих импульсов одна важнейшая особенность. Екатерина Шульман, моднейший политолог (изобретшая уникальную тональность политологического высказывания – кудахтанье о политике), ссылаясь на неназванные социологические исследования, сообщила недавно, что в нашем обществе неприятие власти соединяется с неприятием насилия и агрессии. То есть, граждане совершенно не готовы ради собственного неприятия власти майданить, драться с Росгвардией, рисковать одеждой, зубами и свободой. Это действительно похоже на то, что можно наблюдать вокруг. Добавлю только, что граждане, не готовые к баррикадам, готовы дожидаться дня хоть какого-нибудь голосования, когда им дадут вместо булыжника избирательный бюллетень, которым они готовятся воспользоваться совершенно не так, как хотелось бы тем, кто им этот бюллетень дал.

Что делать начальству при таких умонастроениях? Выбор в принципе простой. Либо просто не давать гражданам этих самых бюллетеней, либо согласиться на… На то, чтобы пережить этакие игрушечные девяностые, лабораторные девяностые, если угодно. Партия административного порядка должна тактично отойти в сторону, позволить гражданам выбирать, как им заблагорассудится, и просто подождать. Ведь опыт девяностых свидетельствует о том, что граждане, насладившись свободами и последствиями своих демократических волеизъявлений, со временем вновь отдадут себя под волю и разум начальства, согласятся с вертикалью власти и ручным управлением. И тут партия административного порядка может явиться пред гражданами во всем своем блеске и великолепии.

Как замечали классики, истории положено повторяться – сначала происходит трагедия, потом, то же самое, но уже в виде фарса. Так позвольте девяностым повториться в виде фарса. Не мешайте!