И ещё раз о монгольских ГЭС

История со строительством каскада ГЭС на реке Селенга и ее притоках началась в 60-е годы XX века. Тогда институт «Ленгидропроект» разработал планы строительства гидроэлектростанций на реках Монголии. Проектировщики нашли 27 мест, где потенциально можно было построить гидроэлектростанции, в том числе на реке Селенге и ее притоках — Орхоне и Эгийн-голе. Тогда этим планам не суждено было осуществиться. Пять лет назад советские проекты снова начали обсуждать, многие экологические организации считают их опасными для Селенги и Байкала. Однако проекты затронули интересы множества частных и юридических лиц, поэтому решить проблему оказалось не так просто.

Зачем Монголии ГЭС

После распада СССР Монголия оказалась один на один с множеством новых проблем, в том числе и с растущим внутренним спросом на электроэнергию, который сначала удавалось удовлетворить за счет использования внутренних резервов и покупая электроэнергию у России. Энергия, поставляемая из РФ, покрывает пиковые нагрузки, когда большинство пользователей начинают одновременно использовать электроприборы. Но это ставит Монголию в зависимость от экспортеров, цены на услуги которых растут с каждым годом. По некоторым оценкам, закупочная стоимость поставляемой из России электроэнергии выросла за период с 2014 по 2016 годы больше чем на 80 %.

По словам эколога Александра Колотова, в 2014 году цены на экспорт электроэнергии в Монголию примерно вдвое превышали цены при экспорте электроэнергии из России в КНР. В 2012 году было объявлено о начале работ над проектированием нескольких гидроэлектростанций в рамках проекта МИНИС, спонсируемого Всемирным банком и направленного на развитие горнорудной промышленности страны.

― Недовольство тарифами усугублялось тем, что половина электроэнергии в прилегающей к Монголии Восточной Сибири производится на ГЭС в Ангаро-Енисейском бассейне, в том числе за счет воды, вытекающей с монгольской территории. Еще одна причина, по которой Монголия хочет построить ГЭС, ― желание иметь лучшее поле для маневра на переговорах с двумя сильнейшими соседями (Россией и Китаем), в целях реализации проекта транзита энергии «Степной путь», — говорит эколог. Не менее важно иметь маневренные мощности для пикового и аварийного регулирования, в том числе для того, чтобы уравновешивать неравномерности выработки энергии новыми монгольскими ветропарками. Влияет на ситуацию и устоявшееся среди управленцев Монголии представление о том, что реки „бесполезно“ и „бесплатно“ утекают за рубеж. Также сильно желание правительства Монголии получить дешевые кредиты для развития национальной инфраструктуры и горнорудного сектора.

Как рассказывает доцент кафедры экологии и безопасности жизнедеятельности ВСГУТУ, сопредседатель общероссийского социально-экологического союза Сергей Шапхаев, в Монголии идет борьба между разными группировками, и при этом разыгрывается геополитическая карта ― получение энергетической независимости от России, которая сегодня может решать любые политические проблемы отключением электроэнергии. Опасения не беспочвенны: несколько лет назад ИнтерРАО отключила электроэнергию за несвоевременную уплату и заморозила 20-тысячный город Дархан. Однако многие в Монголии понимают, что альтернатива - миллиардный китайский кредит - не лучше. Взяв его у Китая, Монголия попадает в кабальную зависимость».

У России был шанс застраховаться от подобных проблем. Еще в 2006 году страны договорились об урегулировании спорных вопросов, связанных с совместной эксплуатацией и охраной ресурсов Селенги. Но российская сторона затянула процесс принятия решения о том, кто будет финансировать разработку нормативов. Видимо, разочаровавшись в попытках решить проблему совместно с РФ, Монголия стала активно искать спонсоров для развития водного хозяйства без оглядки на «северного соседа». Отчасти ей это удалось, проект по организации энергетической и добывающей промышленности на Селенге стали разрабатывать на деньги Всемирного банка в рамках проекта МИНИС.

В 2012–2013 годах правительство Монголии объявило о строительстве двух ГЭС ― на реке Селенга в местности Шурэн и на самом крупном правом притоке - реке Орхон. Появилась информация и о строительстве третьей электростанции на крупнейшем левом притоке, реке Эгийн-гол. Проект на реке Орхон предполагает еще и организацию отведения воды из образовавшегося водохранилища в пустыню Гоби.

К чему приведет строительство ГЭС – мнение экологов

Селенга ― трансграничная река, и последствия ее регулирования Монголией неизбежно скажутся на Бурятии и Иркутской области. Просчитать, как себя поведет в результате сложнейшая и очень ранимая пресноводная экосистема, невозможно без подробнейшего исследования. До сих пор руководство проектом МИНИС пренебрегало этой необходимостью, пытаясь как можно скорее начать строительство. Александр Колотов рассказывает, что организация «Реки без границ», которая уже несколько лет занимается этой проблемой, составила список потенциальных последствий, и пока в публичном доступе нет ни одного нового исследования, опровергающего предположения экологов.

― От строительства ГЭС в бассейне крупнейшего притока Байкала совершенно точно произойдет перераспределение внутригодового стока. Однако сводить все к одному фактору (обмелеет Байкал или не обмелеет) - чрезмерно упрощать ситуацию. Спектр последствий гораздо шире. Плотины, возможно, будут препятствовать миграции редких видов рыб, они могут нанести большой ущерб экосистемам Селенги и местным видам, например, в связи с проникновением чуждых видов, что приведет к прямому уничтожению обитателей ― рассказывает Александр Колотов.

Строительство ГЭС может привести к деградации водно-болотных угодий, в том числе таких ключевых местообитаний, как поймы и дельта Селенги, дополнительному выделению парниковых газов, ведущих к изменениям климата. Возникновение плотин означает дополнительный стресс для непредсказуемо меняющегося водного режима рек и озер. Также могут стать недоступны традиционные водные и пастбищные ресурсы кочевников в долине Селенги и ее притоках в Монголии и Бурятии. Кроме того, в зону затопления ГЭС попадают сотни семей, множество археологических памятников и культовых сооружений. Сергей Шапхаев считает, что прежде всего пострадают именно монгольские скотоводы.

― В Монголии в последние годы существенно увеличилось поголовье скота. Семьи, проживающие в зонах затопления, вряд ли получат компенсации при переселении. Места, пригодные для выпаса скота, в Монголии уже заняты, и переселять тех, кто попадает в зону затопления, некуда. Причем эти люди не присутствовали на слушаниях, которые проводились в районных центрах, ― говорит Сергей Шапхаев.

Вообще мнения экспертов как в Монголии, так и в России сильно разделились. Многие монгольские экологи разделяют позицию российских коллег о колоссальном риске, связанном со строительством ГЭС, другие, напротив, утверждают, что опасность ГЭС — миф.

Директор НИИ биологии Максим Тимофеев отмечает, что строительство ГЭС приведет к затоплению огромных территорий на сотни квадратных километров, и в результате весь почвенный покров, насыщенный органикой и биогенными элементами, прямиком поступит в Селенгу и далее в озеро Байкал.

В последнее время к доводам сторонников версии о существенной опасности монгольского проекта прислушались в ЮНЕСКО. На 40 сессии была подтверждена резолюция по озеру, где от Монголии и России требуется провести экологические оценки всех планируемых ГЭС в бассейне Селенги. К этой точке зрения прислушались и организации, выделившие было деньги на реализацию монгольских проектов. Так, кредиты заморозили кувейтский фонд арабского экономического развития, китайский Эксимбанк. Ключевым моментом стало обещание руководства Всемирного банка, спонсирующего проект МИНИС, провести слушания в России по техническим заданиям на оценку экологических последствий обоих проектов и учесть все замечания до объявления тендера на разработку технической документации.

Несмотря на это обещание, осенью 2016 года был объявлен тендер на разработку технико-экономического обоснования (ТЭО) и оценку воздействия на окружающую среду (ОВОС) Шурэнской ГЭС на Селенге и гидроузла на реке Орхон. Организация «Реки без границ» отправила во Всемирный банк жалобу и получила ответ, что был объявлен не тендер на разработку проектных материалов, а всего лишь приглашение к участию в нем. Сам тендер не начнется без проведения общественных слушаний в РФ, заверили они.

Почему важны слушания

В результате Всемирный банк, руководствуясь собственными требованиями к оценке проектов, не может выделить Монголии деньги без проведения общественных слушаний в России, которые пока постоянно переносятся. Слушания, которые должны вскоре пройти в Бурятии и Иркутской области, определят содержание части технической документации на строительство плотин. На каждую из них готовятся проекты технического задания на региональную экологическую оценку (РЭО) и детальную оценку воздействий на окружающую среду (ОВОС), туда заложена стратегическая оценка альтернатив, совместных воздействий монгольских ГЭС. Общественное внимание тем более важно, что ранее ряд организаций выполняли предварительное технико-экономическое обоснование проекта, причем делали это ужасно, рассказали эксперты.

Главная задача, стоящая перед этим этапом слушаний, ― ясно определить содержание экологической оценки, заложить в нее все факторы, представляющие опасность для Селенги и Байкала, чтобы все это вошло в техническое задание. Полагаю, что самым трудным моментом будет донести до людей, участвующих в слушаниях, всю важность момента. Они могут сказать, что нам вообще это не надо. Тогда Монголия сможет написать в техническом задании все, что угодно. И если потом, на втором этапе, мы попробуем критиковать какие-то недостатки проекта, они сошлются на общественные слушания, где не было высказано никаких претензий, и будут правы, ― говорит Сергей Шапхаев.

Источник: vestifinance.ru

Не менее важный момент ― заставить монгольскую сторону указать в проекте возможные альтернативы строительству ГЭС, которых, по словам эколога, координатора международной экологической организации «Реки без границ» Евгения Симонова, существует множество.

― К ним относится создание ветро-солнечных электростанций. Учитывая, что цена киловатта установленной мощности для них в два-три раза ниже, чем такого же киловатта на ГЭС, вообще непонятно, зачем строить эти ГЭС. Если они хотят решить проблему пиковых мощностей, нужно улучшить диспетчеризацию и строить гидроаккумулирующие станции. Это два пруда на разных уровнях, между которым генераторы и насосы. Когда спрос на энергию падает, эти насосы закачивают воду в верхний резервуар, а когда спрос растёт — воду сливают, и агрегаты работают в режиме генераторов. В Монголии уже есть четыре проекта ГАЭС намного дешевле ГЭС. И любые два решат потребность в пиковых мощностях.

Интересы корпораций

Учитывая экономический кризис в Монголии, любой кредитор может рассчитывать на лакомые куски монгольских недр, богатых полезными ископаемыми. В числе заинтересованных оказываются и энергетические российские компании. Например, En+групп, собственники Ангарского каскада ГЭС, выработка электроэнергии на которых может упасть в результате падения уровня Байкала, особенно в период наполнения плотинных водохранилищ в бассейне Селенги.

Также экологи называют французскую корпорацию «ENGIE», открывшую филиал в стране. Она участвовала в проектировании ГЭС на реке Эгийн-гол и позиционирует себя как компания, работающая по высоким экологическим европейским стандартам. Однако ее участие в проекте сооружения плотины GIBE-III в Эфиопии привело к тому, что теперь она убивает объект мирового наследия парки озера Туркана в соседней Кении. Китайский Эксим-банк, организация, которая выдала было Монголии миллиардный кредит, также заинтересована в строительстве.

Проект ГЭС на реке Эгийн-гол. Кадр: Youtube

Не стоит забывать про российский бизнес, который может быть заинтересован в том, чтобы любой ценой отстоять собственные интересы в регионе, не допуская, например, снижения тарифов на экспорт электроэнергии в Монголию. Беспокойство энергетиков только усугубились из-за заявлений монгольских официальных лиц, прямо заявляющих, что в случае реализации проекта страна не только перестанет закупать электроэнергию, но и станет экспортировать ее в Китай.

Сейчас, по некоторым данным, Монголия покупает энергию на угольной станции в Гусиноозерске, включенной в Объединенные энергосети Сибири. При этом электроэнергия, поставляемая с угольной станции, очень дорога. Как говорит Сергей Шапхаев, сделать так, чтобы монголы смогли покупать электроэнергию с Ангарского каскада в несколько раз дешевле — кажущийся самым простым выход из ситуации. Построить трансформаторную станцию, модернизировать сети, чтобы снизить в несколько раз экспортные цены и позволить монголам покупать энергию только тогда, когда она им действительно нужна.

По некоторым догадкам, заинтересованность в том, чтобы монголы покупали энергию дороже, имеет российская организация — экспортер. Пока существующие энергосистемы не модернизированы, остается повод продавать ее по завышенным ценам. Возможно, собственники Ангарского каскада и хотели бы дешевле продавать энергию монголам, но не могут из-за конкурентов, желающих оставить всё, как есть.

Если эти догадки верны, возможности дипломатов ограничены аппетитами российского бизнеса. Для корпораций угроза Байкалу стала прекрасным поводом либо сорвать выгодный заказ, либо пролоббировать выгодный проект. И для Байкала такая ситуация все же лучше, чем если бы Россия и Монголия решили реализовать проект совместно.

P.S. В настоящее время по заданию МПР РФ в Иркутском и Бурятском научных центрах СО РАН выполняется проект по оценке возможного влияния строительства монгольских ГЭС на бассейн р. Селенги (российская часть). Первый – гидрологический – этап уже завершен, «Исток « писал об этом. Второй этап – экологический – будет завершен к концу этого года. Тогда и появится первое научно обоснованное мнение о возможных последствиях строительства ГЭС.