Экологические мифы

«Исток» продолжает разговор об экотуризме в Байкальском регионе. Сегодня свое мнение высказывает Виталий РЯБЦЕВ, заместитель директора Прибайкальского национального парка.

 На правительственном совещании в октябре прошлого года, посвящён­ном концепции развития федеральных особо охраняемых природных террито­рий (ООПТ), премьер-министр РФ Вла­димир Путин озвучил задачу развития познавательного туризма на террито­рии национальных парков и заповедни­ков. Недавно стали известны некото­рые детали реализации этой идеи. В частности, в 2011 году схема развития познавательного туризма будет отра­батываться на семи «пилотных» запо­ведниках, среди которых - Байкало-Ленский и Байкальский. В первую оче­редь речь идёт о создании на их терри­тории инфраструктуры, необходимой для приёма туристов. Вероятно, будут строиться визит-центры, гостиницы и сопутствующие им сооружения, обору­дованные тропы, дороги, причалы.

До недавнего времени чаще всего употреблялся термин «экотуризм». Чи­новники, судя по их высказываниям, часто понимают под экотуризмом лю­бой отдых на природе. И очень умест­ным было замечание замдиректора Департамента государственной поли­тики и регулирования в сфере охраны окружающей среды МПР РФ Всеволо­да Степаницкого на недавнем совеща­нии в Иркутске: «Не нужно путать орга­низацию познавательного туризма с организацией массового отдыха». Действительно, это совершенно раз­ные понятия. Экотуризм направлен на познание дикой природы, знакомство с наиболее интересными природными уголками и объектами, он не должен причинять ущерба природе, доходы от такого вида деятельности должны нап­равляться на природоохранную дея­тельность. Именно экотуризм сыграл большую роль в создании и развитии многих ценнейших природных резер­ватов, особенно в Восточной и Южной Африке, Центральной Америке.

Однако это в определённой степе­ни «элитный» туризм. Экотуристы, как правило, обладают высокой экологи­ческой культурой, искренним интере­сом к природе и проблемам её охраны. Люди, лишённые этих качеств, не пое­дут за собственные деньги в удалён­ные районы смотреть на каких-то пти­чек, цветочки и т.п., нередко испыты­вая при этом определённые бытовые неудобства. Экотуристы должны обла­дать материальным достатком. Ехать надо далеко, использовать различные виды транспорта, останавливаться в труднодоступных уголках, привлекать квалифицированных гидов, проводни­ков, переводчиков. Это много дороже простого отдыха. Неудивительно, что во всём мире поток экотуристов фор­мируют жители Европы, Северной Америки, отчасти Японии - стран с вы­соким уровнем жизни.

На таких ли гостей рассчитывают наши руководители, открывая двери в заповедники? Думаю, нет. Россию, особенно Сибирь и Дальний Восток, посещает очень мало зарубежных эко­туристов. Важнейшая причина - непо­мерные расходы на транспорт, проживание и всё прочее, при кричащем не­соответствии цены качеству и уровню предоставляемых услуг. Падение чис­ла цивилизованных зарубежных турис­тов я наблюдаю из года в год на Байка­ле, особенно это заметно на острове Ольхон. Кроме экономических, есть этому и иные серьёзные причины. Лю­бящим природу людям больно наблю­дать, как прекраснейшие берега без­жалостно застраиваются, а окрестнос­ти туристических стоянок превращают­ся в мусорные свалки. Не хотят они, от­дыхая на песчаном пляже, увёртывать­ся от проносящихся по урезу воды джи­пов, слушать звучащие отовсюду гром­кую музыку и пьяные крики.

На Байкале создаются две эконо­мические зоны туристско-рекреационного типа, ожидается, что отдыхающие в них будут исчисляться миллионами, многие из которых - иностранцы. Но лишь недавно в СМИ было честно ска­зано: под иностранными туристами подразумеваются прежде всего граж­дане Китая. Увы, они не имеют эколо­гической культуры (зато обладают дав­ними навыками запредельной эксплу­атации природных ресурсов), истинны­ми экотуристами из этих миллионов будут лишь единицы.

Итак, зарубежных экотуристов в РФ очень мало, рассчитывать на рез­кое увеличение их количества не при­ходится. А какова ситуация с «внутрен­ним» познавательным экотуризмом? Спрос на него соответствует нынешне­му уровню экологической культуры и материального достатка россиян. Сис­тема государственной экологической пропаганды и просвещения разруше­на. Ни школьники, ни студенты не по­лучают нормальных знаний. С цент­ральных телеканалов изгнаны почти все программы и передачи, имеющие отношение к родной природе, экологи­ческим проблемам. В странах, из кото­рых к нам приезжают экотуристы, си­туация кардинально иная: экология там у всех на слуху, программ, фильмов множество, как и каналов, специализи­рующихся на этой тематике. Зато на российском ТВ можно легко найти пе­редачи с натуралистичными сценами охоты, в том числе на экзотических зверей и птиц. Обычно они напомина­ют расстрел. Особенно большое впе­чатление на меня оказали соревнова­ния (!) в стрельбе из винтовок с опти­кой по европейскому сурку. Десятиле­тиями этот зверёк в РФ охранялся и специально расселялся, однако недав­но ловкие охотоведы-лоббисты исклю­чили его из Красной книги.

Деэкологизация охватила практи­чески всё российское общество. В ре­зультате выросло целое поколение «экологических дикарей». А многие люди старшего возраста за послед­ние 10-15 лет растеряли экологичес­кие знания и взгляды. Приятно прово­дить экскурсии для иностранцев, ви­ден их искренний интерес. Другое де­ло - аналогичные мероприятия с груп­пами соотечественников. Здесь не­редки признаки безразличия, скуки, ожидания скорейшего начала пикника и бани.

Да, есть ещё россияне, интересующиеся природой, мечтаю­щие посещать заповедные уголки. Но их мало, и, как правило, они не имеют денег на экологические туры. В финан­совом смысле это под силу лишь при­мерно 20% населения страны. Судя по всему, именно на этот слой (иностран­цы будут лишь незначительной добав­кой) и рассчитывают реформаторы системы ООПТ.

Значит, в заповедники, создавшие туристическую инфраструктуру, прие­дут главным образом люди, лишённые экологической культуры, но финансово состоятельные, привыкшие, что за деньги в нашей стране можно делать что угодно. Как они будет себя вести, оказавшись в заповедных местах, где нет лишних свидетелей? Удовлетворят­ся экскурсиями, посещениями музеев и визит-центров, познавательными бесе­дами, фототурами? Вряд ли. Наверня­ка они организуют себе и рыбалку, и охоту, и трофеи на память, как и разно­образные острые ощущения - гонки на квадроциклах, водных мотоциклах, ло­шадях, оленьих и собачьих упряжках. Подавляющее большинство работни­ков ООПТ, получающих нищенскую зарплату, не сможет противиться иску­шению с выгодой для себя закрыть гла­за на нарушения заповедного режима.

В результате по уникальным терри­ториям будет нанесён мощнейший удар. И это в ситуации, когда по причи­не почти полного уничтожения приро­доохранных инспекций (лесной, охот­ничьей и других) заповедники остава­лись последними в России островками, где природа не продавалась, а сохра­нялась.

А как же национальные парки? Например, территорию Прибайкальс­кого национального парка (ПНП) за год посещает 350-400 тысяч человек. Здесь не учитываются гости посёлка Листвянка (эта «визитная карточка Байкала» находится в границах парка), исчисляемые ещё несколькими сотня­ми тысяч. Подавляющее большинство гостей - представители массового ту­ризма (если угодно - отдыха). К экотуристам, вероятно, можно отнести лишь несколько тысяч человек. Мы, работни­ки ПНП, способны различить эти две разновидности посетителей. Ко второй из них не имеем каких-либо претензий, испытываем самые дружеские чувства. А как быть с массой неоргани­зованных россиян? Они оказывают сильное и всё возрастающее негативное влияние на территорию ПНП, включая уникальные природные комп­лексы и объекты. Но механизмов конт­роля туристического бизнеса на своей территории парк не имеет. Со всех сто­рон он открыт и доступен для посеще­ния. Малочисленный штат едва успе­вает бороться с пожарами и браконье­рами, пытается собирать мусор, но контролировать армию туристов он не способен. Особенно учитывая беззу­бость природоохранных законов, ни­щенские зарплаты инспекторов, недос­таток транспорта, ГСМ, продолжающе­еся падение законопослушности сооте­чественников. Турбазы, турфирмы, ин­дивидуальные предприниматели (как и люди без этого официального статуса) - все, за исключением самого ПНП, за­рабатывают на туристах, как могут. И их доходы (отчасти и бюджеты муници­палитетов) зиждутся именно на массо­вом туризме. Никакой познавательный экотуризм по своей доходности не за­менит ежегодные сотни тысяч отдыха­ющих, которые не познают природу, а непосредственно её губят.

В одночасье превратить этих эко­логических варваров в экотуристов не­возможно. Закрыть для них вход в национальный парк - тем более. Что же делать? Полагаю, их можно лишь пос­тепенно «экологизировать». Проблему следует решать на государственном уровне: отказаться от курса на деэкологизацию, вернуться на «экологичес­кие рельсы», по которым следуют все развитые страны. Необходимо вернуть экологию в школы, вузы, в СМИ, вос­питывать молодёжь, открывать глаза взрослым. После долгих лет почти полной безнаказанности за экологи­ческие правонарушения у нас сейчас очень много людей, получающих дохо­ды от уничтожения природы. Таких нужно не перевоспитывать, а наказы­вать. Необходимо существенное ужес­точение ответственности за экологи­ческие правонарушения, усиление контроля за посетителями особо охра­няемых природных территорий, преж­де всего национальных парков. Следу­ет узаконить взимание платы за посе­щение ООПТ, оборудовать контроль­но-пропускные пункты на всех въез­дах, создать обустроенные места для палаточных стоянок, автокемпингов, ввести путёвки (для неорганизован­ных автотуристов), определяющие, на какой именно туристической стоянке они будут проживать.

Меня очень удивили прозвучавшие с телеэкрана слова Владимира Путина (по итогам поездки летом 2010 года на Дальний Восток) о том, что развитию туризма в сибирских и дальневосточ­ных заповедниках и национальных парках препятствуют многочисленные запреты и ограничения, которые необ­ходимо убрать. Реальная ситуация пря­мо противоположна. В настоящее вре­мя туристы, отдыхающие, например, в ПНП, не только не чувствуют какого-либо надзора за собой - многие вооб­ще не знают, что находятся в нацио­нальном парке. Нельзя устранить то (запреты и ограничения), чего и так нет. Напротив, если мы не хотим даль­нейшей деградации нашей природы, наказания и запреты необходимо ужесточать, а разрушенный механизм природоохранного контроля (природо­охранное министерство, инспекции) - восстанавливать..

На совещании по концепции разви­тия федеральных ООПТ было сказано, что «режим заповедных территорий должен быть усилен». Одним из ре­зультатов этого совещания стал проект поправок в закон об ООПТ, недавно опубликованный «ГРИНПИС». Стран­но, но про усиление режима охраны там ничего не сказано. Зато имеются положения, очень сильно его ослабля­ющие. Речь идёт о возможности изме­нения границ заповедников, допусти­мости размещения на биосферных по­лигонах биосферных заповедников (между прочим, Байкало-Ленский за­поведник к таковым не относится, но в выше упомянутый «пилотный» список почему-то попал) разнообразных ту­ристических объектов и их инфра­структуры (включая дороги и ЛЭП), о возможности преобразовывать запо­ведники в национальные парки. Кроме того, появится возможность изъятия земель национальных парков, строи­тельства любых объектов на их терри­ториях. Если эти поправки пройдут, система ООПТ понесёт ущерб, сравни­мый с массовой ликвидацией заповед­ников при Сталине и Хрущеве.

Система ООПТ в настоящее время находится в критическом состоянии. Власть многие годы об этой системе совершенно не заботилась. Сейчас она обратила на заповедники и националь­ные парки своё внимание, но весьма специфично, в результате положение ухудшилось ещё больше. В нынешней ситуации про принципы заповедности, на которых основывался 90-летний опыт работы отечественных заповедни­ков, которые сделали нашу систему природоохранных резерватов уникаль­ной, исключительно эффективной, и говорить сейчас не приходит­ся. Они откинуты властью и всесиль­ным бизнесом как ненужный мусор.

Трудно спорить со словами Путина: «Невозможно научить любить и це­нить природу своей страны по книжкам и фотографиям. Люди должны иметь возможность всё увидеть своими гла­зами и, возможно, потрогать руками». Но прежде чем позволить увидеть и потрогать, людей надо научить (с по­мощью тех же книжек, фотографий, ТВ) любить природу и не наносить ей даже случайного вреда. Без всепроникающей экологической пропаганды и подъёма доходов большинства сооте­чественников надеяться на многочис­ленных российских экотуристов не приходится. Увы, из года в год ситуа­ция по этим двум пунктам не улучшает­ся. А деньги от туризма, организуемо­го в заповедниках и национальных парках, хочется получать уже сейчас. Это желание и объясняет, по моему мнению, всё происходящее с российс­кой системой особо охраняемых при­родных территорий.

 Открыв заповедники для познавательного туризма, можно лишиться последних уголков нетронутой природы.