Павел Варнаков

Несмотря на недостаток образования (6-7 классов), Павел обладал большой эрудицией и сметливостью во многих житейских вопросах, являлся удачливым охотником, рыбаком, опытным таежником. Он постоянно занимался трудом, отличался отменной работоспособностью, имел золотые руки и отличные мозги, прекрасно владел навыками плотника, столяра, слесаря, кузнеца и многими другими. Я с ним общался более пяти лет, и он постоянно удивлял своими разносторонними способностями. Помимо всего сказанного, Павел был прекрасный рассказчик. Особенно интересно было слушать его истории вечерами у костра о приключениях на фронте, охоте, рыбалке и в других жизненных ситуациях. Мы воспринимали его байки с раскрытым ртом, причем понимая, что добрая половина рассказываемых историй являются фантазиями Павла. Однако находясь в плену его красноречия, прощали ему эти мюнхгаузеновские замашки.

Мне хочется описать одно из приключений, произошедшее с ним, к которому я в какой-то мере был причастен. Помимо проведения снегомерных работ, для определения годовых сумм атмосферных осадков в 1958 г. мы установили в горах два суммарных осадкомера. Эти приборы позволяют определять количество атмосферных осадков, выпавших за полугодие. Они представляют собою довольно тяжелую металлическую конструкцию с баком, вмещающим 3000 мм осадков. Прибор заправляется трансформаторным маслом, не позволяющим накопленным осадкам испариться. Устанавливаются осадкомеры обычно в отдаленных от населенных пунктов местах, где невозможно найти наблюдателя для открытия стационарного метеорологического поста.

Павлу и его напарнику Володе Копылову поручалось два раза в год (в апреле и октябре) снимать показания с этих приборов. Один из осадкомеров был установлен на Лено-Байкальском водоразделе в междуречье Аная и Кочериковки, а другой – в бассейне р. Курги. Расстояние от Онгурен до каждого из них составляло в среднем по 40 км.

В октябре 1961 г., после снятия показаний с кургинского осадкомера, Павел с Володей возвращались домой. Была скверная, осенняя холодная погода, шел снег вперемежку с дождем. Путники промокли, замерзли, расслабились, потеряв всякую бдительность. Карабин находился у Володи, который шел впереди, а патроны у Павла. До деревни оставалось 7 км. Неожиданно на тропу из кустов выскочил большой медведь и напал на Павла. Между ними завязалась борьба, хотя Варнаков был очень сильным мужиком и отчаянно сопротивлялся, зверь одолевал его. Павлу приходилось не только бороться с хищником, но и вытаскивать из кармана патроны и перебрасывать их Володе, чтобы тот зарядил карабин. Когда эта операция, наконец, удалась, перед Володей возникла серьезная трудность: как прицелиться и сделать меткий выстрел, чтобы не попасть в Павла, который, обороняясь, крутился в едином клубке с медведем. Наконец, это ему удалось, пуля попала в зверя, но не убила, а ранила его. Медведь взревел, бросил жертву, и, покинув поле брани, скрылся в зарослях. Итоги неравного боя оказались весьма плачевными для Павла. С половины головы и лба была содрана кожа, сломана нижняя челюсть, выбито половина зубов, поврежден глаз, сломана рука и два ребра, сделаны многочисленные укусы на лице и теле, и еще множество ранений, почти полностью оторвана икроножная мышца у правой ноги. От одежды остались одни лохмотья. Павел истекал кровью, не мог передвигаться.

Что оставалось делать в этой почти безнадежной ситуации? К счастью, таежники не растерялись. Володя, используя свою рубаху и остатки одежды Павла, умело его перебинтовал, частично остановил кровотечение и решил тащить его на себе. Однако, от этой затеи пришлось отказаться, т.к. ноша оказалась тяжела. Тогда было принято решение оставить Павла и идти за подмогой. Володя устроил его на сухом месте под кедром, развел костер, заготовил дрова и побежал в деревню. Быстро организовав спасательную бригаду из трех мужиков и прихватив лошадь, стремглав помчались к месту трагедии.

Павел находился в тяжелом состоянии, но сознания не терял. Для его транспортировки мужики начали изготовлять волокушу, а Володя тем временем решил проверить, куда направился медведь после ранения. Пройдя метров двести, он обнаружил труп зверя. Рана оказалась смертельной. За ценным охотничьим трофеем решили вернуться завтра, а сейчас, не теряя времени, поспешили в обратный путь.

В деревню прибыли в сумерки. Единственный врач, молодой парень, по специальности акушер-гинеколог, был заранее предупрежден о поступлении непрофильного пациента и готовился к операции. По закону подлости, в этот момент вышел из строя дизельный движок, вырабатывающий электроэнергию, и оперировать пришлось при освещении керосиновых ламп. Врач насчитал на теле больного 37 ран и серьезных царапин. Самая сложная задача, которая стояла перед доктором – это окончательно остановить кровотечение, навести порядок на лице, изуродованном до неузнаваемости, поставить на место и закрепить челюсть и кожу на голове и лбу, а также пришить икроножную мышцу. Операция длилась почти до утра. Выжил Павел благодаря своему богатырскому здоровью. В выздоровлении ему помогло сало убитого медведя и нерпичий жир, которые он употреблял в больших количествах.

Я в этот период уже не работал в гидрометслужбе и обучался в аспирантуре. О трагическом происшествии мне сообщили по телефону. После восстановления сил Павлу требовались дальнейшие операции специалистами челюстно-лицевой клиники. Такая клиника существовала (и существует) в Иркутске при мединституте. Я отправился к заведующему и договорился о госпитализации. Врач попросил, чтобы Павел привез с собой фотографию с изображением лица до схватки с медведем. После этого Варнакову была отправлена телеграмма, чтобы он приезжал и остановился у нас.

Спустя две недели я возвращался с работы, поднимаясь на второй этаж, у своей квартиры увидел незнакомого мужчину, который стоял в ожидании у закрытой двери. Когда я к нему приблизился, то с ужасом узнал, а точнее, догадался, что это Павел, настолько обезображено было его лицо. Когда мы зашли в комнату и сели за стол, я внимательно стал рассматривать, что осталось от когда-то красивой внешности моего гостя. Изуродованная челюсть, беззубый рот, из которого постоянно текла слюна, поврежденный невидящий левый глаз, грубые уродливые шрамы на лбу и других частях лица. В таком печальном виде пребывал наш герой спустя месяц после операции. Остальные раны на теле и общее самочувствие больного были в относительном порядке.

В клинике он находился около месяца и перенес несколько операций. Я его проведывал, но разглядеть положительные изменения в его лице не мог, т.к. оно было полностью забинтовано. Наконец наступил день выписки.

Я опять едва узнал Павла. Передо мной предстал человек с нормальным лицом, на котором прослеживались мужественные шрамы. Глаз стал видеть, прекратилось слюнотечение, исправлена челюсть, вставлены зубы. Как выяснилось, потеря зрения и слюноотделение были вызваны защемлением зрительного и лицевого нервов при проведении операции в Онгуренах. В клинике этот брак был устранен. Я думаю, невозможно упрекать врача-гинеколога и требовать от него филигранной работы при реконструкции человеческого лица. Спасибо ему, что он вернул пациента к жизни.

Вновь встретились мы с Павлом летом следующего года. Выглядел он отлично, полностью восстановил свои силы и здоровье, успешно охотился и успел добыть двух медведей.