Читатель Толстов: Книги издательства «Лимбус Пресс»

Прочитано в марте-2017. Выпуск 65

Вот еще один «именной» обзор, составленный из книжных новинок одного издательства. Питерское издательство «Лимбус Пресс» в моей читательской картине мира похоже на маленькую, но гордую птичку, научившуюся летать выше всяких там орлов. «Лимбус» существует с незапамятных времен, и все эти годы придерживается простой и надежной редакционной политики: выпускать только те книги, которые издателям самим не стыдно будет читать, дарить друзьям и ставить на полку. Это честно, это круто, это приносит свои плоды: даже у меня, не склонного к собиранию библиотеки, книги «Лимбуса» занимают отдельную полку.

Авраам Б.Иегошуа «Поздний развод»

• Изд-во «Лимбус Пресс», 2016 г. Перевод с иврита Валентина Тублина и Инны Федоровой

Не знаю, кто такой этот Авраам. В аннотации говорится, что он классик израильской литературы XX века. На самом деле редакторам «Лимбус Пресс» следует верить: если они решили издать какого-то автора, он как минимум заслуживает внимания, как максимум – действительно живой классик. Роман «Поздний развод» - смешная и трогательная история еврейской семьи, где складывается непростая ситуация в отношениях между представителями всех трех ее поколений (не хочу раскрывать интригу, лишать вас удовольствия). Из Америки приезжает дедушка Кедми, маленький Гадди все понимает и перетолковывает на свой лад, папа Цви слишком увлечен политикой, мама Аси вообще никому не доверяет, кроме близкой подруги, и так далее. Все события укладываются в одну пасхальную неделю, причем каждый день история рассказывается устами кого-нибудь из действующих лиц.

Как ни странно, это мне напомнило не столько Фолкнера, с которым Иегошуа сравнивают на книжных форумах, а Льва Толстого, с его вниманием к мельчайшим психологическим нюансам и движениям человеческих отношений. А еще это похоже на фильмы Вуди Аллена, с их бестолковой беготней и бесконечным выяснением отношений. Советую прежде чем начинать читать «Поздний развод», припасти листочек и карандаш: Иегошуа развесил в тексте такое количество ружей, устроил столько ловушек, что когда они начнут палить и срабатывать, придется вспоминать, что было раньше. Запутанный (намеренно, как мне показалось), веселый и очень жизнерадостный роман.

Александр Секацкий «Философия возможных миров»

• Изд-во «Лимбус Пресс», 2017 г.

Философ Александр Секацкий – обычный гений. Я это понял лет 15 тому назад, и произошло это вот при каких обстоятельствах. Моей знакомой захотелось сделать татуировку, но идти в тату-салон одна она боялась, и попросила меня ее сопровождать. По пути заглянули в книжный ларек, я купил там книгу какого-то Секацкого (тогда не знал, кто это такой). Тату-салоны тогда были совсем не такие, как сейчас: какие-то угрюмые типы в очереди, чуть ли не куски разрисованной кожи по стенам, тату-мастер в засаленной бандане, звуки и запахи соответствующие – в общем, можно представить. Татуировку знакомой набивали часов шесть, все это время я читал Секацкого и иногда в полном восторге подбегал к занавесочке, за которой работал тату-мастер, и зачитывал им вслух наиболее смачные фрагменты. Кончилось тем, что тату-мастер выпросил меня подарить книжку на память, а сам я с тех пор стал постоянным членом международного фан-клуба поклонников творчества А.Секацкого.

Новая книга «Философия возможных миров», в общем, написана так же, как и прежние труды Секацкого. Можно открывать с любой страницы и с головой нырять в поток философских мыслей, гипотез, парадоксов и острых шуточек. Чем замечателен Секацкий – что он может взять любую фразу и построить на ней самостоятельную сложную философскую концепцию. Вот задумывались ли вы над глубоким смыслом формулы «придет серенький волчок и ухватит за бочок»? Слово Секацкому: «Странность Серого Волчка, его неуместность, проглядывает сквозь эвфемизм незатейливых высказываний. Зачем пугать детей? Зачем убаюкивать их теми же словами, которыми их только что пугали? Общим в семантическом поле глаголов «съест», «унесет», «заберет» является то, что не останется следов, поэтому не годится просто «убьет», «умертвит», несмотря на несколько большую степень реальности соответствующей угрозы.... В целом тотальность исчезновения обычно подчеркивается (иррациональность, правда, состоит в том, что подобные колыбельные адресованы собственным детям), куда более надежно сокрыто другое обстоятельство, а именно абсолютная непостижимость, немотивированность пришествия Волчка и его последующего деяния». И так вся книга. Оторваться невозможно, я вам говорю.

ОТ ЭТОГО ЖЕ АВТОРА: ИСТОРИЯ РОК-МУЗЫКИ ПОЛУВЕКОВОЙ ДАВНОСТИ

Александр Мелихов «Былое и книги»

• Изд-во «Лимбус Пресс», 2017 г.

Особенное, утонченное удовольствие, которое доступно читателю – это читать, что большой писатель (а Александр Мелихов – большой писатель, живой классик по определению) пишет о других писателях, чужих книгах. Подобные книги в жанре «писатель о писателях» выходят у нас, к сожалению, нечасто. Я уже сколько мусолю «Антипутеводитель по русской литературе» Романа Арбитмана, и вот вышло «Былое и книги», где даже название – щегольское, «писательское», с литературной игрой.

Что могу сказать? Мелихов пишет очень интересные отзывы о книгах, и небольшие очерки о писателях. Как писатель, он видит в обозреваемых книгах такие достоинства, которые мы, простые сиволапые читатели, не замечаем. Как хороший стилист, он старается даже критиковать так, чтобы звучало необидно. Вот, например: «Словом, и циники и идеалисты имеют возможность трактовать Чарльза Буковски желательным для себя образом. Но что почти не поддается альтернативным интерпретациям – у него, в противоположность постоянно сопоставляемому с ним Довлатову, практически нет людей, вызывающих у лирического героя теплые чувства: социальные верхи – лицемеры, зануды и конформисты, низы – просто недочеловеки. Вот два братца под видом поклонников заходят к старому актеру и, требуя у него пять штук, забивают насмерть. А потом, прихватив вино из холодильника, едут развлекаться со случайными телками. Хотя нигилисты и гиперморалисты и требуют, чтобы никто не считал себя лучше никого другого, я все-таки робко надеюсь, что мои знакомые несколько лучше этих энергичных пацанов. Да, пожалуй, даже и я сам немножко лучше». Вот это «да и сам я немножко лучше» просто бесподобно. Как финальный удар шпаги в фехтовальном поединке, не оставляющий противнику ни единого шанса.