Читатель Толстов: Книги по истории от издательства «НЛО»: путешествия, турки, палачи и отставной премьер

Прочитано в марте-2017. Выпуск 69

Бруно Виане «Путешествие Жана Соважа в Московию в 1586 году»

• Изд-во «Новое литературное обозрение», 2017 г. Перевод с французского А.Терещенко.

Редкий и невероятно крутой жанр – «история неизвестной экспедиции». Почти «Два капитана», только на документальной основе. Если вкратце: еще до того, как Петр Великий прорубил «окно в Европу» и утвердился на Балтике, главным торговым портом России был Архангельск. А туда можно было пройти только Северным морским путем, и путешествие таило немало опасностей: пираты, айсберги, туманы, и даже датские военные корабли, которые имели предписание арестовывать все торговые суда, следующие в Россию.

И тем не менее торговец из Нормандии Жан Соваж стал первым французским купцом, совершившим путешествие в Архангельск. Хотя решительно все было против этой поездки. Партнеры не советовали Соважу связываться с российским рынком, Францию раздирали религиозные войны, посол Франции в Дании (именно там формировались торговые караваны, отправлявшиеся в Архангельск) просто отговаривал французов налаживать отношения с дикой и непредсказуемой «Московией». Да и русский царь (а это был Иван Грозный), мягко говоря, не благоволил иноземным купцам. И тем не менее отважный Жан Соваж нанял корабль, нагрузил его товарами и отправился в путь. А по возвращении составил небольшое описание путешествия, которое несколько веков пылилось в архивах. Французский историк и исследователь Бруно Виане обнаружил эти записи – и в результате появилась эта книга.

На мой взгляд, это одна из лучших книг о морских путешествиях за последние годы. Это и собственно история путешествия – подготовки, набора команды, самого путешествия, всяких дорожных приключений. И своеобразный путеводитель по Северному пути из Европы в Россию (я вот не знал, что германская Померания – бывшая область «Помория», освоенная русскими поморами). Наконец, это качественное историческое исследование торговых отношений между Россией и Францией в XVI веке. Верно говорят, что в истории нет неинтересных тем, все зависит от рассказчика.

Виктор Таки «Царь и султан: Османская империя глазами русских

• Изд-во «Новое литературное обозрение, 2017.

Запад, как известно, есть Запад, Восток есть Восток. В книге исследователя Виктора Таки автор обращается к интересной теме: как, собственно, происходил процесс осознания в России восточной политики и своих восточных соседей, прежде всего, конечно, с Турцией (с которой Россия на протяжении своей истории вела около 50 (!) войн). Дипломатические отношения с Османской империей были установлены в конце XV века, и считанные годы две империи, Российская и Османская, жили в мирном соседстве. Турция и Россия были слишком разными – в культурном, религиозном, бытовом, социальном отношениях, и процесс взаимопонимания проходил мучительно, долго, то и дело вспыхивая военными конфликтами. Для турок русские тоже были народом непонятным, непостижимым, с точки зрения геополитики – так даже и опасным. Поскольку идеи «возвращения Константинополя» российские цари не оставляли несколько столетий. Екатерина Великая распорядилась окрестить своего внука Константином именно для того, чтобы в будущем он вернул Константинополь России и стал там властителем, интересный факт, я не знал.

Виктор Таки поставил перед собой непростую задачу: проследить, как на протяжении нескольких веков менялся образ Османской империи в глазах русского образованного общества, как Блистательная Пора поначалу воспринималась как своего рода «империя зла», а после русские постепенно приходили к пониманию того, насколько много общего в социальных укладах и культурных традициях двух империй. Интересные факты, как постепенно турки из объекта насмешек превращались в объект уважительного отношения: например, генерал Муравьев считал, что именно турки сохранили истинный боевой дух, а Нессельроде советовал поучиться у османов умению вести дипломатические переговоры. В общем же у Российской и Османской империй было больше общего, нежели различий: обе империи создавались как сверхцентрализованные государства, обе страдали от сложных природных условий, обе решали (хоть и по-разному) многочисленные национальные вопросы с народами, их населявшими… К тому же обе – и этому Таки посвящает немало страниц – всеми силами стремились стать членами «европейского клуба», быть принятыми в единую семью европейских народов. Пожалуй, первый подобный труд, рассматривающий отношения между нашими странами в таком необычном аспекте.

Элла Сагинадзе «Реформатор после реформ. Витте и российское общество»

• Изд-во «Новое литературное обозрение», 2017 г.

Поразительное исследование. На моей памяти впервые предметом исторического исследования становится биография высшего государственного чиновника уже после того, как он отошел от государственных дел. Граф Сергей Витте был одним из самых ярких деятелей дореволюционной России, министром путей сообщения, а после – премьер-министром. В 1906 году его политическая карьера закончилась, в 1915 году Сергей Витте скончался. Уже в советское время были опубликованы его мемуары, которые до сих пор остаются одним из основных источников по истории России начала XX века.

Элла Сагинадзе решила изучить, как жил Витте после отставки. Он не занимался политикой, поправлял здоровье на заграничных курортах, общался с журналистами, - словом, вел полноценную частную жизнь. При этом оставаясь фактором отечественной большой политики, своего рода «внештатным серым кардиналом». Витте был одним из самых опытных бюрократов за всю российскую историю, и чрезвычайно интересно, как и что он делал уже после расставания с государственной службой, чтобы сохранить и даже приумножить свое влияние. Элла Сагинадзе исследует необычные практики, к которым прибегал Витте. Понимая, что он не сможет влиять напрямую на принятие важных политических решений, он придумал, как можно сделать это влияние опосредованным, но не менее существенным – через публицистическую деятельность, через формирование общественного мнения, создание образа «честного, но непонятного» служащего. Пожалуй, именно Витте стал первым в истории России крупным отставником, который озаботился тем, что мы сегодня называем пиаром. И добился на этот поприще немалых успехов. Книгу рекомендуется прочесть не только любителям отечественной истории, но и будущим отставникам – масса полезных и малоизвестных сведений.

ОТ ЭТОГО ЖЕ АВТОРА: ИСТОРИЯ РОК-МУЗЫКИ ПОЛУВЕКОВОЙ ДАВНОСТИ

Нэнси Коллман «Преступление и наказание в России раннего Нового времени»

• Изд-во «Новое литературное обозрение», 2016 г. Перевод с английского П.Прудовского.

Профессор Стэнфордского университета Нэнси Коллман написала очень важную для современной России книгу. Это книга о государственном насилии в той форме, как оно существовало в XVII-XVIII вв, в эпоху Алексея Михайловича и начало царствования Петра Великого. Так или иначе, карательные функции государства, их организация, развитие, исполнение формируют многие общественные институции, влияют – еще бы не влияли – на культуру, экономику, отношения в обществе. Нэнси Коллман предприняла уникальную попытку максимально подробно рассказать о том, как в России при Алексее Тишайшем функционировали судебная система, система исполнения наказаний, за что отправляли в ссылку, а за что предавали казни. Причем она не ограничивается только Москвой или крупными городами, а исследует провинциальные архивы, ибо именно в регионах России те предписания в отношении преступников, принятые в столице, принимали иногда самые жуткие формы. Впечатляет проделанная предварительная работа: список архивных документов, которые раскопала неутомимая исследовательница, занимает без малого сто страниц!

Это чрезвычайно интересная книга. В России раннего Нового времени не существовало ни независимого суда, ни адвокатуры, не было профессиональных юристов, и даже кодификация законов будет предпринята спустя сто лет, уже при Александре Первом. Система судов и исполнения наказаний строилась на национальных особенностях понимания права, и поэтому иностранные путешественники, отмечает автор, не разобравшись, считали Россию «страной без закона», страной, где любого человека по произволу сильных мира сего могут подвергнуть суду и даже казнить.

Нет, говорит Нэнси Коллман. В России была собственная система судебного производства – во много необычная, уникальная, построенная на непривычных для европейского сознания принципах, но вполне работоспособная. Да, она предполагала более высокий уровень государственного насилия, да, она допускала применение чрезвычайно жестоких процедур, но в целом эта система соответствовала состоянию тогдашнего российского общества и ее нельзя назвать «беззаконием»: закон, хоть и довольно суровый по европейским меркам, действовал и здесь. Несомненный интерес представляет и анализ кадровой политики, которую вела центральная власть, пытаясь с разной степенью успешности выстроить систему государственного насилия на местах – например, подробное описание процедуры отбора палачей (в России не существовало института потомственных палачей, как во Франции, чаще всего палаческие функции были своего рода «общественной нагрузкой» для посадских людей).

Нэнси Коллман приходит к выводу, что даже при более высоком уровне насилия государственная система судопроизводства в допетровский и петровской России в чем-то была более совершенной, чем в тогдашней Европе. Очень значительный труд, позволяющий отказаться от стереотипов в отношении наших представлений о России того времени.