Читатель Толстов: Отличные новинки в научно-популярном и образцово-познавательном жанре

Прочитано в 2019 г. Выпуск 272

Алина Никонова «99 глупых вопросов об искусстве. И еще один, который иногда задают экскурсоводу в художественном музее»

• Изд-во «Эксмо», 2019 г.

Это не рассказ экскурсовода о тонкостях своей работы – хотя некоторые сведения о жизни людей этой профессии мы из книги узнаем. На самом деле это восхитительный, вдохновенный, невероятно остроумный и свежий взгляд на историю искусства. Экскурсоводу сейчас необязательно бубнить про «великое значение этот художник оказал…», он может быть раскованным, парадоксальным, неожиданным, предлагать новый взгляд на, казалось бы, устоявшиеся репутации. Вот, например: «Вообще, у русского художника в XVIII–XIX веках было мало шансов заработать на портретах или на других заказных полотнах. Везло в этом отношении только единицам, причем тем, кто хорошо зарекомендовал себя при Дворе. Но заказчики из числа богатой аристократии предпочитали заказывать свои портреты у иностранцев, работавших в России, или вообще выезжали за границу и позировали самым дорогим и модным европейским мастерам. Мелкопоместное дворянство не имело средств даже для оплаты труда более-менее профессиональных русских художников, поэтому эта категория потенциальных клиентов довольствовалась мазней своих крепостных. Конечно, были среди крестьян и талантливые люди, но только у таких меценатов, как Шереметевы, была возможность учить своих крепостных живописи в Академии художеств». Это же совершенно новое отношение к русской «усадебной» портретной живописи. Это очень интересное наблюдение. Могу сразу сказать, что таких наблюдений в книге Алины Никоновой вы встретите множество!

Штефан Пауль «Молочные реки, кисельные берега. Книга об успокаивающем воздействии рисовой каши, искусстве готовить чечевичную похлебку и превратностях любви»

• Изд-во Ивана Лимбаха, 2019 г.

Прекрасно, я считаю. Это, с одной стороны, сборник рассказов, в каждом из которых возникает некая коллизия, имеющая кулинарную природу (не могут вспомнить рецепт, или спорят о каком-то блюде, или, как в первом рассказе, метрдотель роскошного ресторана прикидывает, какое из блюд он получит сегодня к ужину). А в конце каждого рассказа – подробный рецепт блюда, упомянутого в тексте. Но если бы все было так просто, не было бы смысла браться за эту книгу такому высоколобому издательству, как Иван Лимбах. В книге есть еще кое-что важное – философские размышления об истории, человеческих слабостях, немецком национальном характере, пищевых пристрастиях… И везде неявно присутствует гастрономия, еда, искусство повара (автор книги сам является одним из самых известных европейских поваров). И сделано это все тонко, остроумно, на грани различения вкуса, как говорится в одном из рассказов. «Обычный сахар просто сластит, а коричневый — привносит едва уловимый аромат солода, который я ценю в своей чечевичной похлебке и который отличает ее от любой другой». Приятное чтение.

Григорий Ястребенецкий «Такая долгая жизнь: записки скульптора»

• Изд-во «Лимбус-Пресс», 2019 г.

Вот такие книги я люблю. Я ничего не понимаю в монументальной скульптуре, и ни разу не встречал имени Григория Ястребенецкого, но мемуарная книжка о том, как жили советские скульпторы, мне понравилась. Самое интересное, когда читаешь воспоминания людей, которые варились в этой среде тысячу лет – это разные внутрицеховые байки и анекдоты. Про архитектора Синайского, который сделал памятник Добролюбову, например: «Синайский очень старался использовать все свои знания в области пластики и формы, но в решении больших памятников вступают в силу и другие факторы, которым не учат в институте. И все бы ничего, но позади памятника находился книжный магазин, и на крыше этого здания установили громадную световую рекламу: «Покупайте книги». Добролюбов с вытянутой рукой, держащей книгу, приобрел совершенно другой смысл…». Или рассказ о развлечениях скульпторов в домах отдыха в советские годы: «

Кокорин соорудил чалму из мохнатого полотенца, надел дамский купальный халат и подпоясался широким красным шарфом – он был султаном. На лице он нарисовал себе усы и жидкую бороденку. Меня Кокорин одел одалиской. Для этого он обнажил меня до пояса, нацепил лифчик, одолжив его у какой­то из наших дам. Лифчик набили зубными щетками, мыльницами, недоеденными булочками, оставшимися от завтрака…». Дочитав до недоеденных булочек, которые набивали в лифчик, я понял, что это отличная книга!

Эверетт Тру «Nirvana. Правдивая история»

• Изд-во «Пальмира», 2019 г.

Замечательное издательство «Пальмира» продолжает свою просветительскую миссию, издавая лучшие переводные рок-биографии (раньше в «Пальмире» выходили биографии Джима Моррисона и Дэйва Гаана, я писал о них). Эверетт Тру много лет проработал помощником редактора главного британского музеженедельника Melody Maker, а это кое-что объясняет. Британские рок-журналисты, в отличие от американских, были одержимы идеей найти новых «Битлз», и благодаря им были созданы мифы и репутации многих звезд. Эверетт Тру одним из первых обратил внимание на новую сцену в Сиэтле, и на то, что в «Нирване» играет все три человека. «Группы из трех человек идеальны. Они одинаково хороши вживую и на записи. Этот факт неоспорим. Если удается найти баланс между участниками, их не остановить. Вспомните «The Jam», «Young Marble Giants», «Dinosaur Jr», «Husker Du», «Cream», «The Slits». Трио раздирают музыку на основы, на то,из чего она сделана, и затем воссоздают ее заново — с минимумом телодвижений и максимальной отдачей. Четвертый человек не нужен. Пять человек — уже громоздко. Три — это идеал». Это, конечно, изрядное преувеличение, но это хорошая мысль. И вся книга Эверетта Тру составлена из таких мыслей, интервью с непосредственными участниками событий, собственными впечатлениями. «Нирвана» стала самой успешной командой из этой тусовки, но она была далеко не самой интересной!

Лора Уэймен «Поговорим о деменции: В помощь ухаживающим за людьми с потерей памяти, болезнью Альцгеймера и другими видами деменции»

• Изд-во «Олимп-Бизнес», 2019 г.

Издательство «Олимп-Бизнес», которое специализируется вообще-то на деловой литературе, завело книжную серию «Как жить», полезно-разговорную. Лора Уэймен – известный американский геронтолог, она всю жизнь занимается лечением и уходом за престарелыми больными, у нее богатый опыт и с кем еще говорить о деменции, как не с ней. И написана книга очень по-американски – точно, четко, с конкретными примерами и разборами, как надо действовать в том или ином случае, какие действия предпринимать, как помогать…. Тем более сама Уэймен сообщает, что до сих пор не разработано простого способа диагностики болезни Альцгеймера и других причин деменции (а их существует более ста). Особенно важный момент – Уэймен говорит не только о больных, но и ухаживающих за ними родственниках. Потому что они получают не менее сильный моральный и психологический стресс, из которого потом выбираются годами. И когда больной умирает, для них это выливается в депрессию: они чувствуют глубокую и прочную связь с больным родственником, они печалятся его уходу, они ощущают облегчение, но вместе с тем пустоту, потому что не понимают, чем им теперь заниматься. Не книга, а пошаговая инструкция. Очень многим людям она сильно поможет. А следующей в серии «Как жить» издательство заявило книгу «Поговорим о депрессии».

ОТ ЭТОГО ЖЕ АВТОРА: ИСТОРИЯ РОК-МУЗЫКИ ПОЛУВЕКОВОЙ ДАВНОСТИ

Сабин Дюллен «Уплотнение границ. К истокам советской внешней политики»

• Изд-во «Новое литературное обозрение», 2018 г.

Представить советскую историю как историю формирования границ и изменения символического статуса государственной границы в общественном сознании – интересную задачу выбрала французская исследовательница Сабина Дюллен, у нее в России выходила книга «Сталин и его дипломаты», а вообще она считается одним из главных экспертов в новейшей истории Восточной Европы. «Уплотнение границ» достаточно объемный труд (на минуточку, 416 страниц), но читать интересно. Как только Советский Союз появился на карте, правительство немедленно озаботилась проблемой границ. Тем более бардак там царил исключительный. Трудовые мигранты, беженцы, повстанцы, контрабандисты, шпионы – жизнь в приграничных районах СССР в первые годы советской власти, можно сказать, бурлила. При этом многие традиции остались в наследство с царских времен – например, во многих западных районах население приграничных деревень поголовно уходило в контрабандисты: «У каждого контрабандиста есть прозвище: Лорд, Философ, Комета, Щур, Бульдог. «Фартовцы» — это опытные контрабандисты, а новичков называют «повстанцами» или «слонами». Еще до того, как в Советском Союзе возникнет романтика пограничников, в этих краях существовала романтика контрабандистов». Сабин Дюллен прослеживает историю советских границ до середины 1930-х годов, подробно рассказывая о приграничных конфликтах, территориальных претензиях соседних государств, активной борьбе с бандами, идеологической работе – словом, тем хватает. Сама она пишет, что для нее в истории становления советских границ «проявилось материальное измерение повседневной жизни границы: будучи пространством взаимодействия между индивидами, учреждениями и идеологиями, она была важнейшим полем, в котором происходило утверждение политики во всех ее формах».