Читатель Толстов: Новая книга Александра Гениса — и другие новинки о творческих людях

Прочитано в 2023 г. Выпуск 770

Александр Генис «Игры в бисер»

• Изд-во «Редакция Елены Шубиной», 2023 г.

Вы, наверно, заметили, что в ноябре обзоры «Читателя Толстова» были больше традиционного «шестикнижного» формата — по восемь, по десять, даже по двенадцать книг. Все это потому, что с 30 ноября по 3 декабря проходила международная книжная ярмарка non/fiction, раньше я готовил к открытию ярмарки огромные, на 40–50 позиций обзоры, но оказалось, что это слишком много для читающих, поэтому распихал интересные новинки по всем постам в течение месяца. Сегодня ярмарка завершает свою работу, но как минимум новую книгу Александра Гениса, я считаю, надо успеть купить. Ему в этом году исполнилось 70 лет (11 февраля), и я радуюсь каждый раз, когда выходит его новая книга. Говорил это много раз и скажу еще: Александр Генис — один из лучших авторов, пишущих о культуре на русском языке. И активно работает, новые книги выходят регулярно: казалось бы, совсем недавно писал в «Читателе Толстове» о его книге «Люди и праздники. Святцы культуры», а вот уже новый сборник генисевской эссеистики — и снова с первой страницы вас ждет настоящее читательское наслаждение. Александр Генис неслучайно дал новой книге название, созвучное с романом «Игра в бисер» Германа Гессе: в нынешние сложные времена он, как и Гессе в годы второй мировой, находит в культуре утешение, и убежище, и поводы для раздумий. «Игры в бисер» — и путевые заметки, и читательский дневник, и воспоминания, и изящные интеллектуальные парадоксы, которые Генис, такое впечатление, заготавливает впрок. Он рассматривает книжные полки, пытаясь по потертости книжных корешков определить духовные пристрастия владельца. Он отправляется в очередное путешествие и рассуждает о том, как разные виды транспорта нашли отражение в мировой литературе («пароход освоен искусством как социальный конструкт, о чем нам рассказал фильм «Титаник»). Он находит повод поговорить об экзистенциальной драме даже в диснеевских мультфильмах (в мультике «Леди и бродяга» изображена тюрьма для бродячих псов, откуда их отправляют на эшафот — даже не знал). Он обнаруживает новые неочевидные связи, пронизывающие культурное пространство: искандеровский Чегем похож на маркесовский Макондо, элои и морлоки оборачиваются универсальной моделью общества… Чтение Гениса, этих текстов, в которых, как в щедром пироге, хватает начинки из фактов, реплик, метких замечаний, шуток и вопросов — истинный праздник для читателя. Возрождая старинную практику маргиналий, Генис создает увлекательное собрание эссе, каждое из которых способно развлечь, открыть неизвестных авторов, заставить задуматься или перечитать давно известное произведение, чтобы взглянуть на него по-новому.

Айан Натан «Коппола. Семья, изменившая кинематограф

• Изд-во «Бомбора», 2023 г.

Режиссер Фрэнсис Форд Коппола стал первопроходцем американского авторского кинематографа, он снял «Апокалипсис наших дней» и «Крестного отца», он впервые в истории кино придумал сделать сиквел, продолжение популярного блокбастера («Крестный отец-2»). Его дочь София тоже стала режиссером, хотя долгое время находилась в тени своего великого отца. Копполу-старшего и Копполу-младшую объединяют достаточно сложные и противоречивые отношения, в которых есть и детские обиды, и творческое соперничество. Собственно, биографическая книга представляет личности этих деятелей современного кинематографа через анализ снятых ими фильмов: какие обстоятельства сопровождали создание картин, какие факты из личной биографии нашли отражение на экране (я вот не знал, что «Трудности перевода» о поездке стареющего голливудского актера в Токио для съемок рекламы виски — реальная история, которую София увидела еще подростком, когда моталась с отцом по всему миру, и девушка Шарлотта в исполнении Скарлет Йохансон — это автобиографический образ, его София Коппола списала с себя). Ну, и как всегда в хорошем биографическом исследовании — масса интересных фактов вроде возможности Копполы в проекте «Звездные войны» и многом другом. Хорошая книга.

Рэйчел Морли «Изображая женственность. Женщина как артистка в раннем русском кино»

• Изд-во «Новое литературное обозрение», 2023 г.

А ведь действительно, тема-то интересная. На заре кинематографа, в первое десятилетие (между первым русским фильмом «Понизовая вольница» 1908 года и фильмом «Последнее танго» (1918), фактически последней работой дореволюционного кино) кинематографисты бились над решением важной проблемы — как показать на экране женщину, учитывая, что у большинства русских актрис немого кино не было никакого опыта «репрезентации» себя в кино? Кино — это не театр и не танцы (хотя были опыты приглашения для работы в кино и танцовщиц, и актрис), это другая реальность, живущая по собственным законам. Женщина на экране должна двигаться, демонстрировать чувства, смеяться, танцевать совсем не так, как она это делает в реальной жизни. Большинство этих фильмов не сохранилось, но даже по уцелевшим отрывкам, фрагментам, картинам можно реконструировать увлекательнейший процесс — создание новой женской телесности, образов, подходов к изображению артисток на экране. Учитывая, что технические средства в кино были еще несовершенными, поэтому авторам — режиссерам, сценаристам, но прежде всего самим артисткам — приходилось много экспериментировать, пробовать, ошибаться и добиваться успеха. Как, например, изобразить в немом фильме бывшую аристократку, переодетую крестьянкой? А цыганку Кармен во время драматического объяснения с ревнивым Хосе? Оказывается, не так-то это было просто. Тем более что сначала актрисы подсматривали поведение своих героинь в салонах, ресторанах, общественных местах. А потом начался обратный процесс — когда женщины «в жизни» стали себя вести как экранные героини, заламывать руки и все такое. Потрясающе, временами просто потрясающе — вот вам отличная книга о том, как искусство способно влиять на жизнь.

Джон Финли «История искусств»

• Изд-во «Бомбора», 2023 г.

Люблю такие емкие, краткие (в книге 256 страниц), сжатые экскурсы в историю — в данном случае в историю искусств. Джон Финли начинает с собственно предмета — что такое современное искусствоведение и чем занимаются искусствоведы: «В наши дни мы думаем об искусстве как о чем-то, что можно увидеть в художественной галерее, музее или на выставке. Вероятно, мы классифицируем искусство, как простой рисунок, живопись, фотографию, скульптуру и архитектуру. Однако искусствоведы изучают огромное количество предметов искусства: античную керамику, гобелены, ковры, ювелирные изделия, мозаики, иллюминированные рукописи, религиозные реликвии, этнические маски, церемониальные плащ-накидки и кафтаны, сундуки, саркофаги и сосуды, украшенные орнаментами — и это далеко не полный перечень». И далее — путешествие по эпохам, начиная с неолита, наскальной живописи (а вы знали, что феномен наскальных рисунков первым открыл не археолог, а священник-иезуит аббат Анри Брей, который первым нашел целую галерею в пещере Ласко и даже восстановил технику, которой пользовались пещерные художники?), искусство эпохи Возрождения, голландцы, испанцы, «Золотой век», рококо, Просвещение… Краткие, но очень информативные очерки. Интересно, что переход художников от библейских сюжетов к современным произошел во время экономической экспансии Британской империи в XVIII веке — появился спрос на картины с нравоучительными сюжетами, которые заказывали богатые негоцианты. Но поскольку они не очень разбирались в античности, раннем христианстве, художники писали картины, одевая героев в современные костюмы, чтобы было понятнее. А эпоха бурных экономических реформ во Франции середины XIX века подарила множество картин, на которых изображены простые рабочие — дробильщики камня, слуги, носильщики, строители — потому что в Париже шли масштабные строительные работы, и художники видели этих людей чаще других. Отличная книга.

Алексей Бобриков, Иван Саблин и др. «Советские двадцатые: искусство, архитектура, фотография, кино»

• Изд-во «Новое литературное обозрение», 2023 г.

Краткий путеводитель по визуальным искусствам 1920-х годов в Советской России. Точнее, это сборник статей. Алексей Бобриков написал о том, что представляли собой «советские двадцатые» в истории отечественного искусства. Иван Саблин рассказывает о советской архитектуре — в частности, почему на знаменитой международной выставке архитектурных проектов в Нью-Йорке в 1932 году не оказалось ни одного проекта из Советского Союза. Андрей Фоменко посвятил статью авангардному фотоискусству первого послереволюционного десятилетия — тогда главным содержанием фотографий провозглашалось прославление человека труда, и это породило самостоятельную эстетику, повлиявшую на многие практики предвоенного западного искусства. Дарина Поликарпова выделяет в передовом советском кинематографе двадцатых годов, который сделал своим краеугольным камнем монтаж, понимаемый как основное средство производства смыслов, эстетических эффектов и психологических воздействий на зрителя, несколько разных подходов, связанных с именами ведущих теоретиков и практиков «монтажно-фактурного» кино — Льва Кулешова, Сергея Эйзенштейна, Дзиги Вертова и Эсфирь Шуб. В итоге получился довольно симпатичный и компетентный взгляд на один из самых интересных периодов в истории отечественного искусства ХХ века. «Советские двадцатые», отстоящие от нас уже на целые сто лет, по-прежнему интересны как период, в котором нашлось место и консерватизму, и ностальгии, и прагматическим компромиссам, и разногласиям среди представителей левого искусства, и противоречиям между декларациями и художественной практикой.

Владимир Пропп «Русский героический эпос»

• Изд-во «МИФ», 2023 г.

Любопытное издание. Вообще, я заметил, сейчас несколько издательств стали переиздавать труды советского филолога и фольклориста Владимира Проппа, но чаще всего издают его самый известный труд — «Морфология волшебной сказки». Между тем Пропп серьезно изучал «богатырские» былины, героической эпос, который в мировой культуре, утверждал он, занимает место наряду с «Илиадой» и исландскими сагами. Героический эпос, говорит автор, в своей эволюции прошел разные этапы: если в ранних былинах богатырями, их подвигами, восхищаются, то в более поздних над ними подтрунивают, посмеиваются, — и эти изменения неслучайны, есть причины. Владимир Пропп подробно анализирует не только сюжеты богатырского эпоса, но и предлагает читателю, как бы это назвать точнее, психологические портреты русских былинных героев — почему они так поступали, чем они отличались друг от друга, какие именно подвиги восхищали тех, кто слагал о них былины. Богатыри — люди боевые, прямые, честные, Пропп правильно замечает, что в былинах почти не используются иносказания, символы, метафоры: «Наиболее яркое использование метафор наблюдается в тех случаях, когда выражается резкое негодование. Так, наступающий на Киев Калин именуется собакой. Илья Муромец ругает своего коня, когда он отказывается перескочить через ров, — „волчья сыть, травяной мешок“. Василий Буслаевич ругает своего крестного отца такими словами, как „корзина дертюжная“, „шлея бросовая“ и другими». Главная трагедия былинного героического эпоса — что для следующих эпох богатыри перестают быть героями, примерами для подражания, общественная мораль уже не готова симпатизировать Илье Муромцу, который при любой непредсказуемой ситуации предлагает изрубить в куски оппонента, чем пытаться с ним договориться. А Алеша Попович использует военную хитрость, которая, видимо, героям последующих поколений уже не помогает: «Вопреки формальной логике, но в полном соответствии с законами развития эпоса, Тугарин, спустившись на землю, вдруг оказывается уже не змеем, а всадником, вооруженным кинжалом и мечом. Между ним и Алешей завязывается перебранка, которая переходит в бой. Бой всегда очень короток. Алеша прикидывается тугоухим и зовет Тугарина поближе якобы для того, чтобы лучше расслышать его ругательства, а когда Тугарин приближается, он наносит ему булавой такой удар по голове, что голова отваливается». И еще отмечу великолепные рисунки в этом издании.

Чарльз Р.Кросс «Комната, полная зеркал: биография Джимми Хендрикса»

• Изд-во «Бомбора», 2023 г.

Три года назад уже выходила биография Джими Хендрикса — причем в этом же издательстве, в «Бомборе». Это была биография замечательного исследователя истории рока Мика Уолла, я писал о ней в «Читателе Толстове». Уолл писал биографию Джимми Хендрикса — величайшего в истории рока гитариста, музыканта, человека, которому было суждено перевернуть всю историю мировой музыки. Чарльз Р.Кросс ставит перед собой задачу более скромную — но не менее сложную: рассказать о Хендриксе именно как о человеке, о его жизни, очищенной от многочисленных мифов, сочиненных фанатами. В определенном смысле биография Кросса не дополняет биографию, написанную Миком Уоллом — это книги, которые содержательно почти не пересекаются. В книге Чарльза Р.Кросса приводятся многочисленные свидетельства членов семьи Хендрикса, для которых он остался не великим музыкантом, а не очень успешным в жизни парнем, который поначалу хотел сделать военную карьеру (кстати, его армейское жалованье десантника-парашютиста, которое он получал на службе, осталось единственной регулярной зарплатой, полученной им за все 27 лет). Для тех, кто знал Хендрикса вне сцены и за пределами его музыкальной биографии, он остался человеком, далеко не сразу сумевшим «найти себя». Его близкий друг Пол Карузо вспоминал, как Хендрикс одевался, когда попал в рок-тусовку: «Он выглядел нелепо. На нем были полосатые брюки, рубашка-калипсо с огромными пышными рукавами и кудряшки в духе Литл Ричарда. Джимми выглядел пиратом». Вдобавок Джимми был, скажем так, простоват: кроме умения виртуозно играть на гитаре, он не разбирался ни в финансах, ни в юриспруденции, из-за чего его обдирали продюсеры, кидали организаторы концертов, обманывали даже те, кто называл себя его другом. И свою феерическую карьеру (уложившуюся в три последних года его жизни, и, по сути, до сих пор не завершенную — архивные концертные записи Джимми Хендрикса выходят до сих пор) он построил не благодаря, а вопреки. Перевод с английского Анны Шабашовой.

Вам также придется по душе:

Серафима Музыкантова «Сумасшедшая супергероика. Анализ героев кинокомиксов, после которого ты начнешь разбираться в людях»

• Изд-во «Ридеро», 2023 г.

Это интересный опыт: Серафима Музыкантова обращается к образам супергероев из КВМ (кинематографической вселенной Marvel), но подходит к ним не с киноведческой метелкой, а с психоаналитической отверткой. В самом деле, у каждого супергероя, если внимательно смотреть фильмы, есть прошлое, есть собственные комплексы, детские травмы, страхи, переживания, привычки. Серафима приглашает нас рассмотреть эволюцию популярных супер-героев, чтобы выяснить, к каким типам личности они относятся и как те или иные события их прошлого могли повлиять на формирование их характеров и моделей поведения. Возьмем, например, Тони Старка (он же Железный человек) или Питера Паркера (он же Человек-паук). Оба представляют собой пример классического нарциссизма, личности, целиком сосредоточенной на собственных представлениях о мире. Локи из «Тора» — параноидная личность с явно выраженной манией величия. Халк — шизоид: «Шизоида заметно ещё в детстве: это тот самый ребёнок,
что отличался особой чувствительностью: пугался громких звуков, зажмуривался от яркого света, напрягал тело от попыток потискать за щёчку. Мы не знаем, что было с Брюсом в детстве, но отлично видим эти особенности в той метафоре его суперсилы, что даёт нам Киновселенная. Халк и есть тот самый съёжившийся ребёнок: звуки, подозрительные активности, недобрые на взгляд носителя намерения — буквально всё может заставить его дать телесную реакцию, а именно появиться и поглотить Брюса, который так хочет жить нормально в его маленькой и с трудом построенной вселенной». Дело, конечно, не только в супергероях: Серафима Музыкантова использует их «маски», особенности личности как примеры, которые помогут общаться с людьми, имеющими аналогичные особенности.