Читатель Толстов: 666-й выпуск «Читателя Толстова» и вот вам 13 новинок русской прозы!

Прочитано в 2022 г. Выпуск 666

Дмитрий Воденников «Бессмертная стрекоза»

• Изд-во «Редакция Елены Шубиной», 2022 г.

Это не первая книга Дмитрия Воденникова, в которой собраны колонки, он их пишет для разных изданий. Не первая, а, кажется, четвертая. Колонки Воденникова я читал, читал и предыдущие книги, поначалу они меня сильно раздражали. Я всегда думал, что колонка – это такой актуальный отзыв на какое-то событие, оригинальный взгляд, необычное суждение. А у Воденникова нужно не один раз прочесть колонку, чтобы понять, о чем она написана и чему посвящена. Потом я понял, что Воденников не пишет текстов «по случаю», случаи – это его личные переживания, озарения и впечатления. К тому же каждое впечатление вызывает у него ассоциации с какими-то конкретными поэтическими строчками – или своими (Воденников известный поэт), или других поэтов. В конечном счете получается такой инструмент чуткого познания мира – через поэзию, через строки стихов, происходит процесс «опоэтизирования» окружающей реальности. И когда ты это понимаешь, тексты Воденникова становятся невероятно интересными – хотя бы потому, что таким методом не пользуется больше никто. Ну вот, про Пушкина, например: «В бытность мою учителем в школе мне рассказала моя подруга, Татьяна Юрьевна Чернова, завуч по воспитательной работе, как один мальчик выучил (видимо, с голоса) стихотворение Пушкина «Анчар» так, что был убежден, что в конце стихотворения умирает не бедный раб у ног непобедимого владыки, а бедный рапунок. Ну, был у владыки рапунок, вот он и умер. С кем не бывает. В общем, мы не одни. Нас таких много. Поэтому будем ждать, пока к нам не придет все проясняющий Пушкин. Он растолкует нам нашу жизнь, переведет на русский и омоет ее от всех ошметков, пыли, неправильных слов, опечаток и искажения смысла, и вылечит бедного рапунка, и даже непобедимого владыку тоже вылечит». Ну разве это не прекрасно?

Андрей Битов «Пушкинский дом»

• Изд-во «Редакция Елены Шубиной», 2022 г.

С творчеством Андрея Битова, должен признаться, я не очень знаком. Пытался читать какие-то его тексты, скучные, не стал тратить время. Писателя не стало четыре года назад, он весьма хорошо был устроен в последние годы жизни, и после его ухода издательство «Эксмо» даже затеяло «мемориальную» серию, переиздание битовскх текстов. Но вышла только одна книга, сборник очерков и литературоведческой публицистики «В ожидании осени», книга, похоже, не нашла спроса у читателей, и продолжения не последовало. И вот «Редакция Елены Шубиной» выпускает главную книгу Битова, «Пушкинский дом», первый, как принято считать, советский постмодернистский и филологический роман. Я его прежде не читал, и мне «Пушкинский дом» понравился, конечно. Для 1971 года, когда он вышел, это, представляю, был настоящий прорыв для советской литературы. В центре романа — конфликт деда и внука, Модеста Платоновича и Лёвы Одоевцевых. Прошедший лагеря дед понимает, что классической русской культуры больше нет. Внук, амбициозный филолог, наоборот, верит в русскую литературу как предмет заботы, внимания и интеллектуальных упражнений. Там еще конфликт между двумя коллегами-филологами, Одоевцевым-внуком и Митишатьевым, циником и антисемитом. И конечно, отдельное удовольствие – это как роман сделан, написан, все эти филологические штудии, рассуждения, прозрения, неожиданные появления автора в повествовании – вот он поправляет очки на заднем плане, а вот сокрушается, что уже описал все действия героев, больше пока говорить не о чем. После романа помещены авторские комментарии самого Битова, написанные в 1999 году, где он объясняет современному читателю всевозможные умолчания и запрятанные от цензуры детали. Например, он не мог написать, что главный герой родился в 1937 году, но витиевато написал, что исторический ветер позволил герою появиться на свет спустя двадцать лет после революции, и все такое. Вообще же, конечно, это уходящая натура, вся эта советская литература, рассчитанная на понимающего читателя – сейчас и читателя того не осталось, и решительно неинтересно, что там автор имел в виду и как он умело прятал свои мысли от цензуры. Но классно, что «Пушкинский дом» переиздан – в хорошем оформлении, бережно, уважительно… Единственное, чего не хватает (и этого не хватает, пожалуй, всем переизданиям, которые выходят в «Редакции Елены Шубиной») – это небольшой вступительной статьи о том, кто такой Битов, почему его роман так популярен, как он создавался, и все такое. Все-таки новое поколение читателей в большинстве своем о советских классиках имеет весьма приблизительные представления.

Рагим Джафаров «Его последние дни»

• Изд-во «Альпина.Проза», 2022 г.

Главный герой – писатель, решает добровольно стать пациентом психушки (его якобы преследуют суицидальные мысли), чтобы посмотреть, изучить быт психиатрической больницы изнутри. Правда, потом что-то пошло не так. Сначала он признается медперсоналу, что он не настоящий больной, а просто собирает материал для книги. Потом еще хуже – у героя начинаются изнуряющие его творческие муки. С одной стороны, он все время думает о персонажах своей новой книги, которую сочиняет в уме, с другой – постоянно вспоминает страшные эпизоды из детства, отношения с отцом-тираном, мысли о котором до сих пор погружают его в кошмар – и неизвестно, какие из этих мыслей, воображаемые герои или реальные переживания, для него мучительные. И только в последних эпизодах книги, из разговора двух врачей-интернов, мы узнаем, кем на самом деле является этот герой – и это, пожалуй, самое болезненное, страшное, невыносимое открытие всей книги. «Его последние дни» - великолепный образец психологической прозы, где находится место и остроумным рассуждениям о природе творчества, и вполне сатирическим описаниям пациентов психушки, и причудливым расщеплениям реальности, и вполне мастерским приемам остранения, превращения повествования в репортаж из одной – не совсем здоровой, как позже выяснится – писательской головы. Отлично, отлично.

Николай Лейкин «Медные лбы»

• Изд-во «Центрполиграф», 2022 г.

И снова Николай Александрович Лейкин со своей очередной новой книгой, изданной на самом деле 120 лет назад! Издательство «Центрполиграф» продолжает одно из самых вдохновляющих путешествий в мир забытой русской литературы – переиздание всех сочинений русского писателя Николая Лейкина. Это уже девятая книга, господа, из этого цикла, или десятая, я обо всех стараюсь писать, не пропускать. Во-первых, потому что Лейкин (сообщу об этом в девятый или десятый раз) является «литературным учителем» Чехова, Чехов смолоду даже подражал Лейкину, это особенно чувствуется, когда читаешь сборники лейкинских «фельетонов», коротких бытовых зарисовок (а «Медные лбы» именно такой сборник). Во-вторых, никуда не деться от старомодного обаяния лейкинской прозы. Все эти тонко подмеченные мелочи и подробности дореволюционной русской жизни, все эти приметы, суеверия, маленькие праздники и горести. «Стены в комнате надо серым мылом помыть, чтобы нечисть не заводилась», говорит гость хозяину. Или вот квартирная хозяйка расхваливает свое жилье перед арендатором: «У нас в постные дни к чаю мед подают, а еще мы чай каждый день по четыре раза пьем». И из этих маленьких текстов, как мозаика, складывается удивительная картина жизни. Как и в чеховских рассказах, но Чехова мы все читали, а Лейкина вот только сейчас взялись переиздавать.

Мария Косовская «Козлиха»

• Изд-во «Ридеро», 2022 г.

Повесть про школу, на дворе – 90-е. Уж сколько приходилось читать произведений о школе 90-х, начиная с «Географ глобус пропил» Алексея Иванова – и никто, в общем, выше Иванова с его юродивым учителем Служкиным, не поднялся и лучше него об этом времени не сказал. У Марии Косовской – провинциальный городок, главная героиня Саша мучается поисками смысла жизни, вокруг голодное урчание, разборки, моральное разложение и разговоры подружек в стиле «Леха блатной мне целку сломал, замуж зовет, а пока мы просто ходим». Саша бухает, переживает сексуальные домогательства в подъезде (где ее партнер говорит словами из американской порнухи – «иди сюда, милашка, я хочу тебя», это, оказывается, очень смешно). Маму увезли в больницу, папа лежит на диване и ненавидит весь мир, Саша варит гречку для младших и переживает, что ей нечего надеть: «Сама она бессменно ходила в плиссированной черной юбке, фиолетовых лосинах и дешевом свитере с розой из люрекса». Много бытовых подробностей, но это всегда в таких произведениях – сюжет-то придумать сложно, вот девочка живет, ее шпыняют, обзывают Козлихой, какой тут сюжет? Ну, познакомилась с начинающим бандосом, который берет ее с собой на «стрелки». Все это представляет интерес не столько литературный, сколько антропологический – да, «лихие девяностые», да, наши дети жили вот так, влюблялись, страдали, мечтали. Впрочем, дети 90-х выросли и нуждаются в «своей» литературе, так что книгу Марии Косовской точно прочитают (к тому же слышал, что ее издадут в каком-то большом издательстве).

Владимир Сорокин «Тридцатая любовь Марины»

• Изд-во Corpus, 2022 г.

У меня самые любимые произведения Владимира Сорокина – это «Очередь», которую он написал в 1982 году, и вот эта, «Тридцатая любовь Марины», написанная годом позже, только издана она была уже в 1990-е, «когда стало можно». Все остальное у Сорокина я читал факультативно, все остальное – это уже такие упражнения в мастерстве (а Сорокин большой мастер отечественной прозы, и спорить не буду), мне еще «Метель» у него очень нравится, и «Доктор Гарин», но это уже совсем-совсем другой Сорокин. А в «Тридцатой любови Марины» главная героиня такая типичная столичная интеллигентка-диссидентка, с портретом Солженицына на стене и полкой самиздата, с декларируемой сексуальной свободой – спит с кем хочет, хочет с мужчинами, а чаще и с женщинами. Сексуальное удовлетворение она получает только с женщинами, которых у неё на момент повествования уже 29 – потому что невинности ее лишил собственный отец. А потом Марина поступает на завод, встречается с секретарем парткома, во время секса с партийным вожаком по радио начинает играть гимн, девушка испытывает оргазм атомной силы – и после этого начинается ее перерождение, превращение в советскую-советскую девушку, ходящую и говорящую функцию. Это описано великолепно, как постепенно-постепенно Марина становится девушкой с советского плаката, из газетной передовицы. И переходит с обычного языка на штампованный язык передовиц, партийных докладов, всей этой словесной мертвечины, которая постепенно вытесняет со страниц и Марину, и ее любовника-парторга и последние 20 страниц представляют сплошной речекряк, литературный монтаж из газетных цитат, речей тов.Андропова, самых унылых штампов социалистической пропаганды. Пожалуй, не было в 1984 году, когда Сорокин написал этот текст, более опасного для советской власти произведения. Сейчас-то, конечно, магия потускнела, но вот только что Corpus допечатал тираж – и снова буду перечитывать.

Ася Володина «Протагонист»

• Изд-во «Редакция Елены Шубиной», 2022 г.

Невольно восхищаешься, как автор сумела организовать и расставить своих персонажей, раздав им маски из античной трагедии и заставив разыгрывать некий криминальный сюжет. Сюжет, положим, я такой уже встречал у Иванова в «Общаге-на-крови», и у Панюшкина в «Девушке, которая выжила»: таинственная смерть (в данном случае – Никиты, главного протагониста), теперь предстоит выяснить, что произошло. Действие романа делится на агоны, сессии, где «маски», так или иначе причастные к жизни протагониста, спорят, обсуждают, размышляют, пытаются понять, что произошло и кто из «масок» больше к этому причастен. Среди «масок» - бывшая преподавательница, подруги, друзья, случайные свидетельницы, еще забыл сказать, что «масочный режим», организованный в повествовании – явный намек на «коронавирусный» год, все происходит понятно когда. К тому же Никита оставил предсмертную записку, которая ничего не объясняет, как водится, но порождает у причастных чувство, извините за невольную тавтологию, сопричастности к трагедии. Роман хорошо написан, замечательно организован драматургически, в конце концов, у нас не так часто писатели идут на такие игры с античными сюжетами.

Марго Гритт «Вторжение»

• Изд-во «Ридеро», 2022 г.

Сборник рассказов. 11 рассказов, чтение которых оставляет впечатление, как будто тебя засасывает в какую-то сюжетную воронку – ну, или ты становишься свидетелем, как перед тобой разматывают некий кокон, снимая слой за слоем – в данном случае «разматывая» смысловые цепочки внутри каждого рассказа. Это замечательно сделано, это говорит о мастерстве автора, хотя я почему-то подозреваю, что под именем Марго Гритт скрывается мужчина – уж больно много рассказов написаны от мужского лица. К тому же это такая мужская, по моим читательским ощущениям, проза, невеселая, жесткая, с остроумной такой образностью – «Ты хотела стрижку, как у Мирей Матье в шестидесятых, но после сна волосы стояли торчком, и получалась Цветаева». Конечно, прием «обратной воронки» повествования удается не в каждом рассказе, есть и совсем простенькие, но есть великолепные, которые украсили бы любую антологию современной российской короткой прозы – «Клятва», «Суббота», «Вторжение». В последнем рассказе просто как Стивен Кинг (все страшные рассказы принято сравнивать со Стивеном Кингом – потому что Крейга Расселла, например, никто не читал) водит рукой автора. Там женщина идет с глухонемой девочкой в лес, а потом отвлекается на минуту – а девочки уже нет, и она не сможет позвать на помощь, и самое страшное остается уже за пределами повествования. Отличный автор.

Юрий Казаков «Долгие крики»

• Изд-во «Редакция Елены Шубиной», 2022 г.

Еще один советский писатель возвращается к отечественному читателю – выходит сборник лучших рассказов Юрия Казакова. Казаков в 1970-80-е был писателем, что называется, культовым, его называли прямым наследником Бунина в советской литературе, а Евгений Евтушенко даже взял его в свои стихи – «Комаров по лысине размазав Попадая в топи там и сям Автор нежных, дымчатых рассказов Шпарил из двухстволки по гусям. И грузинским тостам не обучен Речь свою за водкой и чайком Уснащал великим и могучим Русским нецензурным языком. В темноте залузганной хибары Он ворчал мрачнее сатаны По ночам-какие суки бабы По утрам-какие суки мы». «Нежные дымчатые рассказы» - это очень точное определение. Мало кто в 20 веке писал с такой невероятной оптической резкостью, буквально видишь все, что описывает автор – все эти луга, дороги, деревенские улицы, северные причалы. Я даже не скажу, какие из рассказов в сборнике (а «Долгие крики» составили три десятка текстов разных лет) мне больше нравятся, там слабых текстов нет по определению. Отличная книга, замечательное событие, возвращение еще одного великолепного советского писателя, уникального стилиста, прекрасного рассказчика – и сколько их еще ждет своей очереди. В очередной раз поздравлю «Редакцию Елены Шубиной» с отличной новинкой и так же в очередной раз посетую, что таким книгам-переизданиям кровь из носу нужны вступительные статьи, рассказывающие о писателе, чьи тексты собраны под одну обложку. Мало кто из людей, родившихся после советской власти, слышал что-нибудь о Юрии Казакове, в этом году в ноябре будем отмечать 40 лет со дня его смерти. Вот просто нуждаются такие «книги-возвращения» в таких вступительных статьях. Хотя и сами по себе казаковские тексты не утратили своей свежести.

Эдуард Лимонов «Великая мать любви»

• Изд-во «Альпина Проза», 2022 г.

А тем временем издательство «Альпина Проза» продолжает свою великую культуртрегерскую миссию по переизданию главного корпуса текстов Эдуарда Лимонова. В эту книгу вошли два сборника рассказов – «Коньяк «Наполеон» 1987 года и «Великая мать любви» (1988). Лимонов (или его лирический герой, или альтер эго автора) только недавно переехал из Нью-Йорка в Париж, пытается жить «литературным трудом», но в первом же рассказе смачно описывает, как он роется в мусорном баке в поисках еды. Рассказам Лимонова не подобает определение «хорошие» или «плохие», это такой особый жанр, которому многие пытались подражать, да только надо быть Лимоновым с его трезвым и беспощадным, как лезвие опасной бритвы, умом, с его умением походя раздавать пощечины общественному вкусу (ему звонит бывшая из Рима, говорит – там Джона Леннона убили, а Лимонов лениво ей отвечает – «я никогда не любил эту сладкую семейку, «Битлз». Жадные рабочие парни, сделавшие кучи денег, меня никогда не умиляли. Тебе они должны быть близки, такие же ханжи, как и ты» - и одним этим замечанием смазал краску на иконе целого поколения). Здесь же один из моих любимых рассказов «Смерть рабочего» - такой совершенно отстраненный репортаж о том, как молодой Эдик живет в коммуналке в Москве, а за стеной помирает от рака желудка обычный работяга, слесарь Толик. И все вокруг продолжают заниматься своими делами, и только Эдик проявляет к бедолаге какое-то сочувствие, и эта история вырастает до эпического масштаба, притчи об обыденности смерти и бренности всего сущего.

Виктор Ремизов «Одинокое путешествие накануне зимы»

• Изд-во «Альпина Проза», 2022 г.

Новая книга одного из лучших наших сибирских писателей Виктора Ремизова. У нас не так много людей пишут о Сибири, жизни тамошних жителей, особенно в самой глубинке, в таежных поселках или на охотничьих заимках – Василий Аксенов, Михаил Тарковский да вот Виктор Ремизов. С прозой Ремизова у меня сложные отношения складываются. Когда он пытается создавать большие повествовательные полотна, пишет романы, у него, на мой взгляд, это не очень получается. Его предыдущую книгу, роман «Вечная мерзлота» (тоже вышел в «Альпина. Прозе») мне читать было скучно, хотя я понимаю, что для самого Ремизова это книга важная, этапная. Лучше всего у него получаются вот такие небольшие тексты, которые составили «Одинокое путешествие накануне зимы» (там одноименная повесть и несколько рассказов), где все действие заключается в том, что герой куда-то идет через тайгу и получаются страницы невероятной изобразительной мощи – как Пришвин, да, пожалуй, и лучше Пришвина. Вот это, например: «Как не любить было это последнее осеннее солнце и облетающие лиственницы под ним, ручей, ледяным водопадиком радостно булькотящий в речку, строгие таежные тени на белых северных склонах… или полдневные покати, сухие и теплые, где лежат сейчас лесные звери, и тоже греются, и смотрят на блистающую под солнцем Лену и на меня… А я просто плыву по осенней речке, делаю хорошо знакомую мне работу, и нет в этом ничего особенного, а душа скачет и радуется». Великолепная, вдохновенная проза, картины тайги, дикой природы, которые очень мало кто видел, и вот есть такой хороший писатель Виктор Ремизов, способный передать их неброскую красоту: «Мне больше нравится бездумно смотреть в огонь или на реку. В такие моменты я спокоен, сосредоточен, и мысли, не выраженные словами, это как раз то, что надо. В шелесте падающего снега, в шуме дождя, в треске костра и остатках зари над тайгой есть смысл, не нуждающийся в словах». Прекрасная проза, замечательная книга.

Татьяна Булатова «Стрекоза ты моя бестолковая»

• Изд-во «Эксмо», 2022 г.

Раньше не приходилось читать прозу Татьяны Булатовой, мне ее порекомендовали. Интересный у нее метод. «Стрекоза» начинается как такой водевильный, «бытовой» сюжет, почти как в сериалах канала «Россия»: вот живет одинокая женщина, зовут ее Марфа, у нее дома десять кошек, квартира запущена, соседи из-за вони добиваются отправки женщины в больницу, но самые сердобольные стараются ей помочь, разузнать что-то о ее жизни – например, почему она всех своих кошек и котов зовет именем Костя, именем своего бывшего мужа. И уже из этого сюжета прорастает другой, более жуткий – как хороший парень Костя влюбился в тихую девушку Машу, а у нее оказались серьезные проблемы с психикой. А потом все только хуже и хуже, и этот ужас, когда человек живет в одной квартире с душевнобольной, и вроде надо чем-то помочь, а чем – непонятно, и Маша, «стрекоза бестолковая», только все глубже погружается в свою болезнь, и ближе к концу там начинает хлестать такое запредельное отчаяние, что дочитывать эту историю физически тяжело. Но вот этот прием смены эмоциональных регистров, от «истории добрых соседей» до описания катастрофы, в которую превращается жизнь главных героев – это я редко у кого встречал, и это отлично работает.

Вам также придется по душе:

Михаил Шевелев «Довоенная книга»

• Изд-во «Время», 2022 г.

Книга рассказов и повестей, автор – московский журналист. Точнее, бывший журналист, поскольку сам он объясняет, что после 2014 года ушел из профессии, поскольку не видел в ней никаких перспектив. А раз ушел из профессии, то и в событийной повестке (которая является хлебом журналиста) для него остаются актуальными сюжеты, давным-давно забытые – Химкинский лес, Чирикова (кто помнит, кто это такая?), или история, как два друга написали гениальный скрипт сериала, а его зарубили по цензурным соображениям. Все это, положим, и сегодня случается, только кое-что изменилось и в обществе, и в отношениях его с властью, но обратимся, собственно, к прозе Михаила Шевелева. Пишет он хорошо, не без юмора, юмор у него такой злой, это бодрит – «государство у нас хорошее, но насквозь мудацкое, с ним надо по-доброму». Или вот это – «в принципе, в моем представлении рай выглядит так. Пес выгулян и накормлен. Коньяк еще остался. Телефон сел, зарядка потеряна. Интернет отключен за неуплату. Но телевизор работает, по нему показывают «Манчестер» — «Бавария» девяносто девятого года. Все живы. Собака в этой конструкции — очень важный элемент». Все бы ничего, но ощущение того, что автор застрял где-то во времени, осталось у меня после чтения этой книги. С другой стороны, он сам цитирует там Егора Яковлева, который говорил, что нет ничего скучнее вчерашнего номера газеты и интереснее прошлогодней подшивки. Увы, по моим ощущениям, книга Михаила Шевелева ближе к вчерашнему номеру, нежели к прошлогодней подшивке.